В след́ующую ночь Госпóдь, явившись ему, сказáл: «Дерзáй, Пáвел; ибо, как ты свидéтельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидéтельствовать и в Риме». (Деян 23:1–11)
Четверг 7-й седмицы по Пасхе
Прокимен и аллилуарий Вознесения
Деяний святых апóстол чтéние
В те дни царь Агриппа и Вереника прибыли в Кесарию поздрáвить Фéста. И как они провели там мнóго дней, то Фест предложил царю дéло Пáвлово, говоря: «Здесь есть человéк, остáвленный Фéликсом в у́зах, на котóрого, в бытность мою в Иерусалиме, с жáлобою явились первосвящéнники и старéйшины иудéйские, трéбуя осуждéния егó. Я отвечáл им, что у римлян нет обыкновéния выдавáть какóго-нибудь человéка на смерть, прéжде нéжели обвиняемый бу́дет иметь обвинителей налицó и полу́чит свобóду защищáться прóтив обвинéния. Когдá же они пришли сюдá, то, без всякого отлагáтельства, на другóй же день сел я на судéйское мéсто и повелéл привести тогó человéка. Обступив егó, обвинители не предстáвили ни одногó из обвинéний, какие я предполагáл; но они имéли нéкоторые спóры с ним об их Богопочитáнии и о каком-то Иису́се умéршем, о Котóром Пáвел утверждáл, что Он жив». (Деян 25:13–19)
Пятница 7-й седмицы по Пасхе
Прокимен и аллилуарий Вознесения
Деяний святых апóстол чтéние
В те дни, когдá решенó было плыть нам в Итáлию, то отдáли Пáвла и нéкоторых других у́зников сóтнику Áвгустова полкá, именем Юлию. Мы взошли́́ на Адрамитский корáбль и отпрáвились, намеревáясь плыть около Асийских мест. С нáми был Аристáрх, македо́́нянин из Фессалóники.
На другóй день пристáли к Сидóну. Юлий, поступáя с Пáвлом человеколюбиво, позвóлил ему сходить к друзьям и воспóльзоваться их усéрдием. Отпрáвившись отту́да, мы приплыли в Кипр, по причине противных ветрóв, и, переплыв мóре прóтив Киликии и Памфилии, прибыли в Миры Ликийские. Там сóтник нашёл Александрийский корáбль, плыву́щий в Итáлию, и посадил нас на него. Мéдленно плáвая мнóгие дни и едвá поравнявшись с Книдом, по причине неблагоприятного нам вéтра, мы подплыли к Криту при Салмóне. Пробрáвшись же с трудóм мимо негó, прибыли к одному́ мéсту, назывáемому Хорóшие Пристани, близ котóрого был город Ласéя.
Но как прошлó довóльно врéмени, и плáвание было ужé опáсно, потому́ что и пост ужé прошёл, то Пáвел совéтовал, говоря им: «Мужи! Я вижу, что плáвание бу́дет с затруднéниями и с большим вредóм не тóлько для гру́за и корабля, но и для нáшей жизни». Но сóтник бóлее доверял кóрмчему и начáльнику корабля, нежели словáм Пáвла. А как пристань нé былá приспосóблена к зимóвке, то мнóгие давáли совéт отпрáвиться отту́да, чтóбы, éсли можно, дойти до Финика, пристани Критской, лежáщей против юго-зáпадного и северо-зáпадного вéтра, и там перезимовáть. Поду́л южный вéтер, и они, поду́мав, что ужé получили желáемое, отпрáвились, и поплыли поблизости Крита.
