Вторник 7-й седмицы по Пасхе
Прокимен и аллилуарий Вознесения
Деяний святых апóстол чтéние
В те дни Пáвел, взяв тех мужéй и очистившись с ними, в слéдующий день вошёл в храм и объявил окончáние дней очищéния, когдá должнó быть принесенó за кáждого из них приношéние. Когдá же семь дней окáнчивались, тогдá Асийские иудéи, увидев егó в хрáме, возмутили весь нарóд и наложили на негó ру́ки, кричá: «Мужи изрáильские, помогите! Этот человéк всех повсюду у́чит прóтив нарóда и закóна и мéста сегó; притóм и э́ллинов ввёл в храм и осквернил святóе мéсто сие».
Ибо перед тем они видели с ним в гóроде Трофима Ефéсянина и ду́мали, что Пáвел егó ввёл в храм.
Весь гóрод пришёл в движéние, и сдéлалось стечéние нарóда; и, схватив Пáвла, повлекли егó вон из хрáма, и тóтчас зáперты были двéри.
Когдá же они хотéли убить егó, до тысяченачáльника полкá дошлá весть, что весь Иерусалим возмутился. Он, тóтчас взяв вóинов и сóтников, устремился на них; они же, увидев тысяченачáльника и в́оинов, перестáли бить Пáвла. (Деян 21:26–32)
Среда 7-й седмицы по Пасхе
Прокимен и аллилуарий Вознесения
Деяний святых апóстол чтéние
В те дни Пáвел, устремив взор на синедриóн, сказáл: «Мужи брáтья! Я всею дóброю сóвестью жил пред Бóгом до сегó дня».
Первосвящéнник же Анáния стоявшим перед ним приказáл бить егó по устáм. Тогдá Пáвел сказáл ему: «Бог бýдет бить тебя, стена подбелённая! ты сидишь, чтóбы судить по закóну, и, вопреки закóну, велишь бить меня». Предстоящие же сказáли: «Первосвящéнника Бóжия понóсишь?» Пáвел сказáл: «Я не знал, брáтия, что он первосвящéнник; ибо написано: ‘начáльствующего в нарóде твоём не злослóвь’».
Узнáв же Пáвел, что тут однá часть саддукéев, а другáя фарисéев, возгласил в синедриóне: «Мужи брáтия! Я фарисéй, сын фарисéя; за чáяние воскресéния мёртвых меня су́дят».
Когдá же он сказáл это, произошлá рáспря между фарисéями и саддукéями, и собрáние разделилось. Ибо саддукéи говорят, что нет воскресéния, ни áнгела, ни ду́ха; а фарисéи признают и то и другóе. Сдéлался большóй крик; и, встав, книжники фарисéйской стороны спóрили, говоря: «Ничегó худóго мы не нахóдим в этом человéке; éсли же дух или áнгел говорил ему, не бу́дем противиться Бóгу». Но как раздóр увеличился, то тысяченачáльник, опасáясь, чтóбы они не растерзáли Пáвла, повелéл вóинам сойти взять егó из среды их и отвести в крéпость.
