Обычно вывести лошадь из стойла проблемы не составляло. Но сегодня Толлеус ночевал в конюшне: решил лично сторожить деньги, уверенный в том, что среди деревенских найдутся желающие испытать судьбу. К счастью, он уже спал, привалившись спиной к стенке загона, в котором дремала химера. Воровато озираясь, Оболиус тихонько вывел кобылу во двор. Та зафыркала, но старик не проснулся. Мохнатка тоже пригодилась бы в поездке: ученику искусника было бы спокойней в ее компании. Только он, хорошенько подумав, не рискнул ее выводить. Зато, набравшись наглости, дрожащими руками стащил с головы искусника обруч-амулет, благо тот был великоват старику и на лысом черепе держался плохо. Ничего плохого подросток не задумал, просто понимал, что на свои скромные силы в случае чего полагаться не стоит, а хотелось обеспечить себе настоящую, а не иллюзорную защиту.
Обруч на рыжей шевелюре держался еще хуже и проваливался до самой шеи. Пришлось проложить его изнутри тряпкой. Что еще может понадобиться в замке, Оболиус не придумал. Он бы, пожалуй, взял чародейское «Око», но искать, куда искусник положил камень управления, не было времени.
В деревне стояла удивительная тишина. На землю спустился густой туман, так что полная Мунара представлялась в виде размытого светящегося диска. Задрав голову, разглядывая ночное светило, Оболиус увидел бесшумно мелькнувшую над головой тень с огромными желтыми глазами – на охоту полетела сова. Плохая примета. Вздрогнув, юный искусник поежился и, прокравшись в дом, схватил свой плащ. Нужно было поспешать, пока Креп, устав от ожидания, не вернулся к ребятам, чтобы распускать слухи о якобы струсившем искусеныше. Поэтому Рыжик торопливо взобрался на спину лошади, мимолетно пожалев об отсутствии седла.
Глава 3
Сильвио эль Фьери. Спор
Город Мелиотон
– Господин Сильвио, к вам господин Монтейро! – Баритон дворецкого прозвучал достаточно громко, чтобы вывести хозяина имения из задумчивости, но при этом не заставил его вздрогнуть от неожиданности.
Именно за такие вот мелочи, а не за смазливую внешность или потомственную верность фамилии, эль Фьери ценил слуг. Горничная не войдет не вовремя, повар не пересолит и не пережарит блюдо. Все будет сделано максимально комфортно для господина.
Сфокусировав слегка затуманенный взгляд на дворецком, Сильвио кивнул: «Зови!»
Через минуту раздался стук каблуков по мрамору, и в просторный зал вошел по-медвежьи грузный мужчина, на крупном лице которого красовались модные, но совершенно не подходящие по стилю усики. Такой же небольшой диссонанс наблюдался в одежде гостя: добротный, хоть и не новый камзол солидного человека, сшитый из дорогой темно-зеленой ткани и со вкусом украшенный белыми и золотыми вставками, и тут же – атласный розовый бант, который пристал юным щеголям. В этом был весь Монтейро: он не мог отказаться от любимой вещи, но при этом считал, что, вращаясь в высшем свете, необходимо хотя бы чуть-чуть соответствовать веяниям моды. Впрочем, это в Широтоне освистали бы за такой фортель, а здесь, во многих сотнях лиг от столицы, подобное вполне допускалось.
