Вахитов слушал в пол уха, кривясь от странного представления любителя американского брака о хирургах трансплантолагах, и употреблял выданную пайку.
— А что, они сами найти не могут? — Удивился его товарищ, мужик лет сорока. Голова его была покрыта сединой. В отличие от своего собеседника, он предпочел старый надежный калашников. Разве что раздобыл где-то специальную клипсу, чтобы магазины проще перекидывать во время стрельбы. — Будто есть охота в такую даль таскаться. Тут же пока топаешь, так половина сляжет. Сейчас мы на тракте, а дальше дикие земли. Там и зараженные, и радиация, и черта в ступе. Вильнем куда, и почитай приплыли.
— Отставить треп. — Начальник каравана, которого все знали, как Баргузин, проходил мимо и зло рыкнул на подчиненных. — Вам делать нечего? Лучше рабов покормите, а то и правда, половина не дойдет, а потом мне с Зурабом разговоры вести.
— Слушай, Баргузин, ну серьезно, а нафига мы их тащим? — Заупрямился тот, что с ежиком. — Это же какой якорь. Пусть николаевские себе сами наберут. Делов-то.
— Вот ты, Коробочка, дураком родился, дураком и помрешь. — Баргузин только рукой махнул. — Там же не каждая почка подойдет. Рабы эти — штучный товар. Они же все чистые.
— Иди ты! — Коробочка так опешил, что выпустил из рук свой М16 и тот повис на шее на ремне. — Эти-то и чистые? Откуда столько взялось? Наши уж и то себя берегут, а как заглянут на рынок, так с известных мест и капает. Я уж о радиации вообще молчу. Кривой, вон, на прошлой неделе совсем сдал, да кони двинул. А ему не больше двадцати было.
— Вот то-то и оно. Чистые. И беречь их, трепаться меньше, а делать больше. Упустите хоть одного и это ваш последний караван от Зураба.
Вспышка погасила остатки света, а когда Вахитов очнулся, то быстро понял, что произошло. Вокруг был сплошной бетонный колодец. Несколько его колец утопленные в землю, когда-то предназначались для того, чтобы люди с комфортом получили живительную влагу на своем садовом участке. Теперь же это была просто яма в земле. Куча строительного мусора, да плотно подогнанные блоки. Такие ровные, что не зацепиться даже со специальной подготовкой.
— Очнулся, погляди. — Коробочка показался на краю ямы и довольно закивал. — Подивись, Баргузин. Этот тип еще и на башку крепкий. Недаром за него Зураб такой приз обещал. Это же весь караван может теперь неделю лясы точить, да девок за всякие места мацать. Красота.
Как к нему подкрались, Вахитов не понял. Сработали профессионально. Просто возникли из темноты за спиной и приложили прикладом по затылку. Сначала искры из глаз, потом тишина, теперь вот яма, да боль в затылке, резкая и пульсирующая, не позволяющая забыть о себе не на минуту.
