Она взяла подсвечник, подошла с ним к окну и задернула тяжелые гардины. Потом зажгла от горящей свечи настенные канделябры. В гостиной стало светлее. Подойдя к столику, Мэри взяла свой бокал.
– Скажи что-нибудь.
– За тебя!
– Нет, не согласна. За тебя!
– Тогда за нас!
Гриффитс опять осушил бокал полностью. Но лишь только он успел поставить его на столик, как настойчиво зазвонил дверной колокольчик. Помимо этого, в дверь забарабанили молотком и еще застучали ногами.
– Кого это еще черт принес?! – возмущенно проворчал Гриффитс, но, тем не менее, отправился открывать.
– Именем закона, немедленно отворите! – кричали за дверью, продолжая при этом стучать и звонить.
Едва Гриффитс отодвинул засов, как дверь распахнулась, и на пороге возникли шесть вооруженных саблями стражников. Трое тут же вошли внутрь.
– Сэр Винсент Гриффитс? – спросил старший по званию.
– Да, это я.
– Вы арестованы!
– Как арестован?! Почему? В чем меня обвиняют?!
– Не имею полномочий знать. Мне велено препроводить вас в тюрьму. Там разберутся.
– Это какая-то ошибка! Но кто вам дал право?!
Сержант протянул бумагу:
– Вот подпись графского судьи.
– Я должен с ним поговорить!
– Поговорите. Завтра. А сейчас я должен выполнить приказ. Надеюсь, что вы пойдете добровольно. Мне очень не хотелось бы применять силу.
Гриффитс был в домашнем халате и, естественно, не при шпаге. Сражаться в рукопашную с шестью вооруженными солдатами было бы просто глупо. Пришлось подчиниться.
– Хорошо, я иду с вами. Позвольте, я надену камзол.
– Только без глупостей, – предупредил сержант и кивком головы велел двоим солдатам следовать за хозяином.
Два стражника отправились за Гриффитсом в гардеробную. Там он скинул свой любимый домашний халат и надел парадный камзол прямо поверх сорочки без жюстокора. Вернувшись в гостиную, он подошел к испуганной Мэри и поцеловал ее в щеку. Девушка растерянно поглядывала то на Гриффитса, то на сержанта, явно не представляя, что делать дальше.
– Мэри, я тебя очень прошу, завтра вечером вернется Бетти. Дождись ее обязательно, не оставляй дом без присмотра. Если, конечно же, я не вернусь раньше.
– Хорошо, хорошо, дорогой! Я уверена, все будет в порядке. Завтра утром во всем разберутся, тебя непременно отпустят. А ночью я, конечно же, покараулю. Никто чужой сюда не войдет.
– Я не прощаюсь! Я люблю тебя!
– Я тоже…
Гриффитса посадили в зарешеченную карету и увезли. Мэри осталась одна в пустом доме. Она обошла его, борясь со страхом, осмотрела все комнаты, спальню и кабинет. Время уже приближалось к двум пополуночи. За окнами все не унималась непогода. Мэри вернулась в гостиную, допила вино из своего бокала, пошевелила кочергой догорающие угли в камине и, не раздеваясь, прилегла на кушетку.
