— Тогда помчались! — взмахнул плащом Принц. — Пока взрослые отдыхают!
***
Они по очереди выпрыгнули в окно, пробежали через сад и через луг, и помчались куда-то вглубь леса вслед за Лазоревым Принцем.
Его несла на спине Гаечка, и детям трудно было поспевать за ними.
На опушке пришлось передохнуть.
Они бросились на траву и только потом посмотрели друг на друга, и сразу же начали смеяться. И было отчего!
Щеки Глеба, лоб Кольки и нос Дарьюшки — все были в желтой пыльце. Ромашки цвели везде на лугу, дети бежали через луг, и высокие белые цветы с золотыми сердечками ласково гладили их лица, оставляя на них золотую пыльцу...
Лазоревый Принц сказал:
— Тихо! Здесь уже нельзя шуметь — не то эльфы испугаются!
И тут их догнал взволнованный Васко де Эльдорадо. Да не один! На спине его, крепко уцепившись за шерсть, восседал Квотер. А Трешу Васко де Эльдорадо тащил в зубах, и тот смешно болтал на весу хвостом и лапками.
— Тебе нельзя с нами! — строго сказал коту Лазоревый Принц.
— Почему? — обиженно спросил Васко де Эльдорадо и выпустил Трешу изо рта.
Треша шлепнулся на траву. Падать было невысоко и мягко, и он не ушибся.
— Почему? Почему? — возмущенно зашептала на ухо Глебу Божья Коровка. — Будто сам не понимает!
А Лазоревый Принц все-таки объяснил:
— Ты не вытерпишь, и с эльфами начнешь играть! И еще кого-нибудь придушишь, как мышку!
— Но они же умеют летать?! — хитро прищурился Васко де Эльдорадо.
Гаечка сердито щелкнула клювом:
— Не всем от тебя улететь удается!.. Кое от кого только перышки летят!
Дети смотрели то на Гаечку, то на Васко де Эльдорадо: что он ответит?
— Кто старое помянет, тому глаз вон! — сказал он. — Я уже давным-давно на своих не нападаю!
— Ха! — прошептала Божья Коровка. — Совсем недавно меня стремился поймать!
— Я же шутил! Играл! — всерьез обиделся кот. — И такой поклеп, такую напраслину на меня при моих детях возводите! Что они об отце думать будут!?
— Ладно, — согласился Лазоревый Принц, — пойдем с нами! Только слово дай...
— Даю! Даю!.. — заторопился Васко де Эльдорадо.
И снова Терешин загривок зубами прихватил.
— Оставь его, — сказала Гаечка. — Он сам дойдет — теперь уже близко!
Все двинулись на цыпочках, и шли так тихо, что веточка не хрустнула под ногами, листок не шевельнулся...
И вдруг из-за кустов и подлеска они увидели залитую солнцем поляну, а на ней повсюду — созревшая земляника.
А над этой поляной кружили, опускались на земляничные листья и снова взлетали тысячи сверкающих разноцветных бабочек.
