— Почему? — выдавил Рябой. — Мы же ненадолго.
— Да хоть и надолго — хода нет. Карантин, — лязгнуло непонятное слово. Однако солдат видимо сам понял, что его не поймут и решил объяснить. — В Трихолме объявилась смертельная хворь: Серая Погибель. Как лечить никто не знает, волшба не помогает, а людишки дохнут за одну ночь. Магистрат обосрался и порешал никого не впускать и не выпускать, пока не одолеют хворь, — усач внезапно злобно сплюнул. — Ну или пока мы тут все к чертям не передохнем!
— Так что, внутрь никак нельзя? — пролепетал Четырёхпалый.
Хвост обратила внимание, что среди колосьев пшеницы, из тех, которые рядом с дорогой, появилось серое пятно. Потом показались два стоячих уха. Поднялся рыжий хвост. Парочке очевидно было крайне интересно.
— Парень, ты совсем дурак? — усач постучал себя кулаком по лбу. — В городе, мать его, Серая Погибель! Что ни ночь так пару десятков горожан находят серыми и скукоженными, чисто тебе выжатая тряпка. В город! Наоборот, паникёры рвутся наружу. Уже нескольких поймали и вздёрнули, чтобы остальных приструнить. Вну-утрь! — передразнил усач и вновь плюнул. Достал из кармана куртки маленькую металлическую флягу, снял крышку и сделал большой глоток. — Забудьте и топайте прочь.
— Так нам жрать нечего, — заскулил Рыжий. Временами его нытья оказывалось достаточно, чтобы разжалобить собеседника и тот мог чем-то поделиться. — Мы три дня не емши, аж пузо подтянуло!
Усач закрыл крышку, неторопливо спрятал флягу и поднёс сжатый кулак к конопатому носу. Рыжий испуганно попятился.
— Проваливайте, — рыкнул солдат. Обвёл детей тяжёлым взглядом. — И помните: страже на стенах велено стрелять во всех подозрительных без предупреждения. Есть мнение, что шалят какие-то залётные маги. Шастал тут один такой, покуда местные ему под зад не дали. Может он и обозлился, да порчу какую навёл.
Пока шёл этот разговор, солдаты успели сбросить с повозок все тела и теперь лениво переругивались, засыпая покойников землёй. Усач повернулся и направился к своим товарищам.
— Что будем делать? — спросила Хвост. — Надежда была раздобыть еды в этом распроклятом Трихолме.
— Так там же — Серая Погибель! — однако же, судя по взгляду Рыжего, его скорее впечатлил огромный кулак солдата. — Сами слышали: десятками мрут.
— Пара десятков за ночь — не так много, для такого большого города, — рассудительно заметил Четырёхпалый, но всё же поёжился. — Ежели бы как-то, всего на пару деньков, чтобы еды раздобыть и уйти.
