уверена, что ужасно надоела вам своим глупостями. По что поделаешь!Я долго ее уверял — нисколько не надоела, наоборот мне безумно интересно все, о чем она говорит.
— Давайте тогда сядем на скамейку, — сказала она и потащила меня к очень удобной скамейке, полускрытой кустами, — и перевернем пластинку. Ну, например, были вы когда-нибудь сильно, по-настоящему сильно влюблены? — И она закурила сигарету.
— Нет,— выпалил я как из пушки, — не был.
— Забавно, — сказала она.
— Но, может, еще буду, — продолжал я и ужасно покраснел, только в темноте это не было заметно.
— Действительно забавно. Продолжайте.
— Я сказал, может я еще влюблюсь. Всем людям суждено хоть раз в жизни влюбиться.
— Совершенно верно. Но продолжайте, я ужасно любопытна.
— Мне нечего продолжать, — бухнул я и сразу понял, что говорю не то и выгляжу перед ней невероятно смешным и глупым.
Я смутился, но делать было нечего. Такой уж у меня характер, у меня в самом деле не хватает «решительности в любовных делах», никуда не денешься, а еще находятся дураки, утверждающие, будто астрология — шарлатанство.
Наступило неловкое молчание. Ирена нервно трясла ногой, торопливо затянулась раза два подряд, потом с раздражением отшвырнула сигарету, красный уголек описал в темноте дугу, зашипел на краю сырой дорожка и погас. Я не знал, как быть.
Что я не очень ловкий — это факт; я вытянул ноги, закинул руки за голову, весь облился потом, но не знал, ну просто не знал, что делать. Вот ведь какая странность. Я все вижу, великолепно разбираюсь в довольно сложных и на первый взгляд неясных вещах, безошибочно читаю чужие мысли, даже тайные, все вижу, все понимаю, все угадываю, но поступаю неправильно, совершенно неправильно. Например, нет сомнения — девушка предлагает себя самым откровенным образом. Она безусловно хочет завоевать меня, и моему самолюбию это чрезвычайно льстит — такая молодая и красивая девушка предлагает себя и хочет меня завоевать! И что дальше? А ничего. Мне бы покрепче ухватить неожиданный подарок, который сам идет в руки, а я как последний идиот потею, вытягиваю ноги, ломаю руки и не знаю, что делать с собой и с ней. Глупо, в самом деле глупо.
К счастью, Ирена не была глупа. Некоторое время она молчала, возможно, обиделась, нервно трясла ногой, потом закурила новую сигарету, снова отшвырнула ее, два-три раза громко вздохнула и вдруг решительно придвинулась совсем близко ко мне, как будто ничего и не было… Я просто потрясен. Я ее обожаю. Теперь она говорит о каких-то делах нашего совета,
