— Вас все еще пугает Киёмаса?
— Что я могу сделать? Господин ценит и любит Киёмасу. И — вы видели — прощает ему абсолютно все. Даже если бы я пожаловался его светлости, он только посмеялся бы еще громче. Ну или приказал бы Киёмасе встать на колени, чтобы я ударил его в ответ. Киёмасу бы очень это повеселило, а я не хочу еще большего позора.
— Он ждет вашего разрешения, ваша светлость, как хороший воспитанный сын.
Хидэёси отщипнул ягоду и сунул в рот. Нагамаса прошел вперед и осмотрелся.
— Правильно. Это смерть. И когда она придет за мной, я хочу быть к этому готов.
— Нет… — смутился Мицунари, — это… работа вашего лекаря…
Нагамаса протянул сандалии, и Хидэёси запрыгал на одной ноге, пытаясь их надеть:
Мицунари остановился, опустился на колени и почтительно поклонился.
Он засмеялся собственной шутке, и Тятя тоже улыбнулась.
Хидэёси расхохотался и тут же закашлялся. Мицунари вскочил с места и подхватил господина за плечи:
— Несдержан, не умеет владеть собой и думает только о своих чувствах. И ему наплевать, сколько глупостей он способен натворить, поддавшись импульсу. Кидается везде, очертя голову и совершенно не желает слушать, что ему говорят.
— Отлично, тогда прямо тут на крыльце и подождем. Мицунари, сходи за подушкой.
Мицунари сидел на полу, склонив голову набок и прикрыв глаза.
— Как скажете. Да и не собирался я лезть в личные дела Мицунари и Киёмасы.
— Хорошее? Или какое не жалко? Ну-ка, дай понюхать!
— Этому человеку не место во дворце, среди приличных людей! Вы спросили, боюсь ли я его? Меня передергивает каждый раз, когда я его вижу. Он ведет себя… как помойный кобель в период брачных игр. И смотрит на меня… так же. Я до сих пор не могу отмыться в тех местах, где он касался меня своими грязными руками. Фу.
Хидетэда слегка усмехнулся, садясь в паланкин. Люди Исиды Мицунари следили за ним едва ли не круглосуточно, и он прекрасно об этом знал. А вот знал ли господин Мицунари, что люди Хидэтады тоже тщательно следят за ним и его шпионами? Только когда ему сообщили, что дорога свободна и нет ничего и никого подозрительного, он выскользнул из беседки и покинул сад.
— А, так он просто пожаловаться к тебе заходил?
«Им нужно узнать, куда я отправился? Что же, пусть узнают». Хидэтада понимал, что поступает не слишком красиво. Но сейчас не было времени придумывать что-то другое.
— Нет, ваша светлость, — Мицунари весь сжался, держась за грудь. — Я думаю: вы слишком верите близким вам людям.
