— Да, Юкинага, ты меня правильно понял. Если со мной что-то случится — немедленно пострижешься в монахи.
Впрочем, что об этом думать сейчас? Или он жизнь свою решил прокрутить перед глазами? Края губ Мицунари снова слегка приподнялись. Именно тогда, когда он, не веря своим ушам, услышал: «Акэти Мицухидэ поднял бунт, его светлость Ода Нобунага и его сын Нобутада убиты», он получил самый важный в своей жизни урок. Предать может лишь тот, кому доверяешь. Его светлость, господин Хидэёси, должен был доверять людям, иначе кто будет служить ему? А он, Исида Мицунари, не имеет права на подобную роскошь.
— Да.
Юкинага вскочил.
— Какое письмо? Сакити! — Хидэёси снова его тряхнул.
Тот подскочил и показал рукой куда-то в кучу деревянных обломков, веток и обрывков украшений, а сам побежал вперед, указывая путь. Хидэёси и Хидэтада последовали за ним.
— И не поймешь, — Киёмаса хлопнул его по плечу. — Как по мне — ты занят какой-то хренью.
— О! Отличный ответ, мой мальчик. Что бы я делал без тебя? Тогда нам, очевидно, туда, — он перешагнул через лежащий столб с порванным цветным полотнищем — видимо, остатками приветственных украшений. И стал быстро пробираться сквозь завалы. Хидэтада последовал за ним, поражаясь: еще недавно казавшийся немощным стариком, сейчас господин Хидэёси мог дать фору многим молодым мужчинам.
— Изменила… — тихо пробормотал Киёмаса. — Даже если я сто раз превзошел его в воинском искусстве, я никогда уже этого не узнаю.
— Да? И что бы ты делал на моем месте? Стоял бы в дверях спальни его светлости с копьем наперевес и ждал, когда придет убийца?
Мицунари хорошо запомнил тот первый поэтический турнир, на котором побывал. И как чествовали его победителя, Акэти Мицухидэ. Мицунари, тогда еще Сакити, смотрел на него с нескрываемым восторгом и обожанием, он был готов на все, чтобы хоть немного походить на этого величайшего воина и поэта. Акэти Мицухидэ был недостижимым, невозможным идеалом.
А вот и дом. Его старый дом, где он провел детство. Только уж очень он ветхий… Зарос травой, и через крышу словно бы пробилось дерево?
— Может, и так. Вот только кто тогда ты? Я знаю, что вы много лет были в ссоре. Но не думал, что ты опустишься до мелкой подлости. Мне всегда казалось, что ты предпочитаешь меч. Но ты — ты боялся Отани Ёсицугу… даже такого. Что же… Сейчас ты можешь быть спокоен. После той поездки он не покидает больше своего поместья. А письма пишет его секретарь. Под диктовку.
