— Еще пей! — Хидэёси повысил голос.
— Что ты сказал?! — выдохнул он, схватив его за грудки. И рывком поднял в воздух.
— То пацан, мечтающий сбежать на войну, может подстроить фальшивое покушение?
— Киёмаса. Я понятия не имею, о чем он мечтает. И именно это я и хотел услышать от тебя. Зачем он приезжал к тебе?
Хидэтада вздохнул, отцепил от пояса меч, протянул его Хидэёси. И отвернулся. Тот выдернул меч из ножен и подошел к Киёмасе.
— Письмо я получил в начале стражи крысы. Господин Хидэцугу написал его перед тем, как совершил самоубийство. Оно адресовано мне, и в нем господин Хидэцугу говорит о своей невиновности и просит не бросать расследование дела о его мятеже, чтобы найти настоящих виновников и оправдать его честное имя. Там же — запечатанное письмо, которое он просит передать вам.
— Что?
Киёмаса откупорил бочонок, протер изнанкой своего косодэ чашу от пыли, зачерпнул сакэ и протянул Хидэёси. Тот взял чашу и подошел к рыдающей Тяте. Схватил девушку за волосы и повернул лицом к себе, подсовывая край к самым губам:
— Что же ты не убьешь его, госпожа мстительница? Или твоя месть за нашу семью заключается в желании, чтобы я оглохла от твоих криков?
— Исида Мицунари.
Мицунари поморщился:
— Меня не волнует, в какой. Выбери подальше, желательно малоизвестный.
— Ваша светлость… — Мицунари резко развернулся, прижался на мгновение лицом к полу и пополз к Хидэёси. — Ваша светлость… я прошу простить меня… я совершил ужасную ошибку. Умоляю вас, не нужно останавливать меня. Вы сами прикажете мне… когда узнаете.
Он громко и весело рассмеялся.
— Нет, ваша светлость. Я… я думал вы — здесь. И искал вас.
— Но… ваша светлость… письмо…
— Ты только что называл меня дураком и трусом. Может, и землетрясение тоже я устроил? Или Хидэтада?
— Я всегда говорил, что тебя следует держать в клетке.
— Потому что там госпожа Ого.
Она глотнула еще раз и еще.
— Ублюдок… Проклятый ублюдок! — Юкинага сжал кулаки.
— И я — здесь. И ты — нашел, молодец. А теперь пойдем искать Нэнэ.
Нагамаса до боли впился пальцами в перила ограждения. Он много раз в своей жизни видел смерть, и куда более мучительную и страшную, но смотреть на разворачивающее действие у него не было сил. Но он должен, обязан досмотреть до конца. Он не смог спасти этих детей. А значит, и сам виновен в их гибели.
Взмах меча — и вот помощник несет маленькие детские головки на широкий помост, где уже лежат головы: это любимые косё Тоётоми Хидэцугу. Юноши покончили с собой сразу вслед за своим господином, но все равно их головы будут выставлены на всеобщее обозрение.
