— Ты кто? — почему-то шепотом спросил охотник.
Пребывание в одиночестве нравилось Сайнже больше всего. Естественное состояние охотника — ты, добыча и огромный непознанный мир вокруг.
Рысивший трусцой отряд блюстителей во главе с Стариной Бертом клином врезался в толпу поспешно расступившихся в стороны шахтеров. Тщетно стараясь не отставать от быстро перемещающихся хумансоо, сбоку семенил отдувающийся Анкис с неизменным планшетом под мышкой.
Жуя, Сайнжа медленно оглядел безбрежное изумрудное море. На севере, за туманной сизой дымкой, угадывались очертания рыжих и охристых скал, вздымающихся над лесом, как плавучая ледяная гора — над океаном. Навскидку Вольный предположил, что шагать до них не меньше трех-четырех дней. В южной части горизонта клокотало буйство свинцово-синих туч, окаймленных золотом. С десяток одновременно слетевших вниз тонких зазубренных молний пытались сшить воедино небо и землю. Ощущение присутствия альяса слегка поблекло и рассеялось, но Сайнжа не сомневался — зверюга движется в северном направлении, причем значительно медленнее, чем утром. Он догонит ее. Обработанный должным образом, клыкастый череп этой удивительной твари будет достоин украсить обширное собрание охотничьих трофеев Первого Дома...
— Ты... э-э... у тебя что-то сломалось? — охотник понятия не имел, как общаться с автоматонами. Осознает ли Фелиция значение произносимых слов или бессмысленно повторяет уцелевшую запись на шифровальном круге? Знающие люди говорили, автоматоны мыслят особенным образом, не так, как люди, и смотрят на мир с иной точки зрения. Последователи Слова Господня с пеной у рта твердили, якобы автоматоны — мерзостное порождение впавших в ересь ученых, дерзнувших превзойти Создателя и замысливших создать живое из неживого. Счетный аппарат — просто машина, незачем придавать ей человеческий облик! — Понимаешь, я никаким боком не механик и не инженер. Если растолкуешь, что можно сделать, я постараюсь тебе помочь.
«Десять тысяч мультикредитов, — ствол карабина в руках охотника нащупывал слабую точку в туловище черного создания, казалось, сплетенного из прорезиненных мускулов, защищенных чешуйчатыми щитками. — Ты сражался и проиграл. Я не испытываю к тебе ненависти. Знаешь, я даже решил дать тебя имя. Тень, согласен?»
Они лежали там, одинаково запрокинув головы и навсегда раззявив оскаленные, провалившиеся рты в беззвучном вопле отчаяния. Они не погибли при рискованном падении в бескрайний океан джунглей, нет, конец их жизням положило нечто иное. Пилота и штурмана словно выпотрошили изнутри. Некая чудовищная сила взломала хрупкую клетку человеческих ребер, разметав внутренности и оставив гнить в моменте нескончаемой агонии. Сайнжа решил не задумываться над тем, что пережили эти двое в свои последние секунды — но, чуть сместившись вправо, он увидел намертво сцепленные руки. Плоть скукожилась и почернела, сквозь тонкую, как пергамент, кожу прорвались изжелта-коричневые хрупкие кости — но даже смерть оказалась не в силах разорвать рукопожатие.
