— Что с вами делать? — я устало прислонился к мокрой от начавшегося дождя стене гробницы, а затем изогнулся и выглянул на аллею. Демон продолжал пожирать крохи магической сферы, а его хозяин пытался того от этого дела отвлечь и направить в нашу сторону. Порождение тьмы отвлекаться не желало, что меня вполне устраивало, если бы оно не росло в размерах с каждой съеденной крохой магии. Рядом раздалось неровное дыхание — монашка, вместо того, чтобы смирно спрятаться за склепом тоже выглядывала и всматривалась в происходящее в стане противников.
Взглянув в распахнутые до размеров блюдец глаза орденской посланницы, я дал той знак соблюдать тишину и, скрючившись, выглянул из нашего убежища. Через два склепа от нас и напротив — еще немного и я именно туда запихнул бы свою спутницу — недалеко от распахнутой двери гробницы прогуливался некий тип в рясе. Брат эконом это или кто-то еще, разобрать было нельзя и не в последнюю очередь из-за странной конструкции, скрывающей его физиономию.
— Кто тут у нас еще?! — глумливо осведомился преступный монах, переступая по освещенному находящейся внутри склепа лампой пятачку. — Хватай ее!
— Вот ты где! — радостно взревел вызыватель, указывая перстом на тот самый куст, за которым мы с монашкой укрывались. Видимо, мы говорили слишком громко, да и продолжать общаться шепотом, смысла уже не было.
От неожиданности, я не сразу поверил своим глазам, но факты были налицо: демона нигде не было, а очередной недозаклинатель лежал плашмя прямо перед нами. Не успел я задуматься над тем, жив ли тот, монах дернул ногой, затем попытался поднять руку, поэтому решив не искушать судьбу дважды, я метнулся вперед и прежде чем тот успел дотронуться до маски, из которой так и торчал брошенный орденской посланницей символ, сбросил ту с его физиономии. Кожу кончиков пальцев, что касались артефакта, странно покалывало, будто на том сохранились остатки каких-то активных заклятий.
— Брат Тарием, — мрачно проговорил я, а лишенный прикрытия монах совсем не по-монашески выругался. Затем и вовсе, начал махать кулаками, за что пришлось уложить того на живот и завести передние конечности за спину.
— Этьен! Винтерфилд! Сколько можно дрыхнуть?!
— Существует мнение и некоторые свидетельства, что артефакты подобного рода могут обладать самосознанием и подчинять своего носителя, если тот не обладал достаточной волей, чтобы этому противостоять.
«Пусть же твои мозги превратятся в желе!» — бывшего монаха мне было совсем не жаль. Утром должен был прибыть ментальный маг, вот только оказалось, что он зря спешил к нам из столицы. Бывший брат Тарием был найден на рассвете, висящем на жгуте, сплетенном из порванной на лоскуты его собственной рясы, и безнадежно мертвым.
