Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма | страница 43
И оставить на произвол судьбы было нельзя, и не защитить в случае опасности тоже. Служители Единого и так едва терпели магов и не упустили бы возможности расквитаться со мной по полной в случае такой оплошности. Ладно, если бы я был один, но от меня зависел Ганс. Что с ним бы стало?
Пришлось бросить в демона очередную магическую подачку, отвлекая тем самым его внимание от девчонки. Трусливый хозяин демона тут же укрылся в своем склепе, но я пока не стал того преследовать, а снова попытался убрать из поля зрения демона монашку.
«Неужели их всех этому учат?!» — поразился я коварной хитрости орденской посланницы. Эх, оберегала меня судьба почти пятнадцать лет от новых встреч с монахами, да и монашками тоже. Почему же сейчас дала слабину?!
— Разумеется! Вы же тоже один!
— Хотите сказать, что у вас в Управлении тоже служат женщины, не так ли?! — громко и с вызовом прервала меня не монашка, нивелируя, таким образом, все мои попытки к конспирации. — В должности уборщиц или, в лучшем случае, секретарей! — добавила она уже обвиняющее, как будто это я тех на эти должности назначил! — А назовите мне хотя бы одну женщину-следователя! Что?! Не можете! — выкрикнула она настолько патетично, что даже монах-вызыватель заинтересовался. И как так получилось, что я оказался окружен одними фанатиками?
— Нужно отнять у него маску! — выдала она с самым глубокомысленным видом результат своих наблюдений.
«Вот это логика!» — поразился я. — «Она что, совсем сумасшедшая?! Монашка! Одна! Ночью посреди пустыря да на монастырском погосте!»
Я, признаться, тоже подобного не ожидал, но, как говорится, новичкам везет. Одним ударом орденской посланнице удалось вырубить как монаха, так и демона. По крайней мере, сколько я не оглядывался, последнего не находил, а ведь подобной туше было уже негде спрятаться.
— Что вы творите?! — почти кричал я, увлекая ее за подвернувшийся на пути склеп. Впрочем, и демон, и его хозяин шумели так, что я мог орать во всю глотку и при этом оставаться для них не услышанным.
— Глупец! — рассмеялся монах. Я все никак не мог узнать его по голосу, и это обстоятельство казалось мне не только странным, но и почему-то важным. Что-то было в нем не так, и это беспокоило меня сильнее, чем разросшаяся до размеров склепа склизкая туша, со смаком пожирающая трещащий на ней по швам магический кокон. Чахлое деревце — мое бывшее укрытие — уже осыпалось трухой и пеплом.
— Я следователь, легат Ордена! — верещала она, пытаясь выбраться из моего захвата.