По слухам, она была ещё детородна, хотя ей и было далеко за сорок. Какая-то часть прежней красоты сохранилась, и сейчас всё её обаяние было направлено на нового начальника Герцогова Ока. Но профессор не поддался чарам.
— Но детей я спасу. Не знаю, искупит ли это мои прошлые грехи... Но в освобождении малышки можете рассчитывать на любые суммы, а юноше я устрою побег из тюрьмы, если королевский сыщик окажется успешнее вас. Больше. Я никому ничего не скажу, и Солбар тоже будет молчать об их напасти, Чуме теней.
— И ни один праведный каторжанин не подаст таким мужчинам руки. Даже не назовёт их мужчинами.
Волк схватил мальчика за плечо и не дал просунуть ногу в платье.
— Так вы знаете про Чуму...
Женщина взяла его руку и очень эмоционально пожала.
— О чём? — отложив в сторону мороженое и утерев рот салфеткой, осторожно спросил Найрус.
— Ты не посмеешь! — кричал, напрасно пытаясь отодвинуть колёса, Ловило. — Тебе отомстят!
— Вы увлекаетесь историей?
— Не подумайте, я не считаю, будто это моё оправдание, — словно прочла его мысли мать-герцогиня. — Но... но...
И уже когда карета отъезжала, добавил:
И хлестнул лошадей.
Блич не мог поверить, что грозный Волк так легко сдаётся.
— Спасибо за ужин. Я пойду. Господин Солбар, требую вас завтра к себе на допрос. Вы не имели права выводить опасного преступника из Башни Смертников. А учитывая, что он после этого сбежал...
Но по выражению лица было понятно: мастер меча не верит, что Ловило настолько порядочен, что готов вызволять своих бойцов из застенков. Но и так просто не выполнить контракт мужчина не мог.
— ...Только Ракка Безбородый, хоть и бешенный ублюдок в драке, но не привязан к мерзкому обычаю, старается его по возможности избежать. Остальные уже не один год сидят, как на дурмане, на этом удовольствии.
— Платье? — хором переспросили Виклор и Блич.
Но ничего не произошло. Солбар не захлопал в ладоши, в столовую не ворвались рыцари. Они были по-прежнему втроём и только втроём, даже слуг мать-герцогиня незаметно отпустила.
Привратница задумалась.
Банда Мыка схватилась за ножи и топоры, да и зрители были недовольны. Но Виклор одним движением расстегнул волчий жилет, вторым распахнул балахон и показал статусную татуировку.
— Возница... он, наверняка, навещал его в приюте и всё рассказал. О моём приказе... как щенка... в речке... Подлый, подлый человек! Зачем кому-то открывать такое про родную мать?
— А Шибер Шул... было бы очень по-дружески помочь понять его мотивы. А ещё лучше выжить из герцогства — не нужен он здесь.
