Виклор сделал паузу, и Блич вдруг заметил, что у казавшегося непробиваемым бандита дрожат колени.
Виклор засмеялся и попросил принести брошенную рядом с волчьим жилетом дорожную сумку. Когда мальчик принёс, по пути захватив свою именную сорочку из корзины для белья (нечего оставлять подарок тёти в проклятом месте), Виклор достал оттуда заточенную серебряную ложку и чиркнул себя по руке. Ничего не произошло. Блич поспешил извиниться. Виклор сказал, что не стоит.
С откровенностью мальчика-тени Блич спросил:
— Конечно помню, — ностальгическим тоном произнёс Волк. — Меня взяли за кражу хлеба, тебя за кражу книги. Я уже укладывал взросляков в камехте, ты был ещё ребёнком. И тем не менее, с тобой в камере я испытал страх. Да-да, ты напугал четырнадцатилетнего Волка. Я был уверен, что ты помешанный.
— А ты случаем, не оборотень? Хотя бы на четверть?
Секретарь зашёлся истерическим смехом. Пришлось Викки и Бличу приводить его пощёчинами в чувство.
— Ну, ты, сказочник, — покачал головой Виклор.
— Но впервые я убивал не мгновенно. Полчаса мой фальчион, задевая потолок, летал над его телом. И, по крайней мере, первые десять минут Бий точно был ещё жив. Я не жалею о своём поступке. И мне было легко это сделать. Но нелегко... нелегко жить теперь с тем, что я это сделал.
— Не будет поджога. Огонь может перекинуться на соседние дома.
— Так вот, — продолжил рассуждать про книги Секретарь, — я так и не прочёл ничего интереснее, а романа того даже сюжет забыл. И что? Живу же. И ты живи. Не ради себя, так ради своей стаи — ты же хороший вожак, сам знаешь. Ради меня — я с тоски без тебя сдохну. Ради этого поэта белобрысого большеглазого — он же не от мира сего, сразу видно. Чтоб не попадал в истории, рядом должен быть постоянно кто-то не такой наивный. Кто-то поциничнее. Позлее. Или, вот, вспомнился момент, правда из какого романа не помню, там такой же сидел горемыка, сокрушался, а потом пошёл домой и рраз, там его женщина, о которой всю жизнь мечтал, ждала. А вдруг и тебя в лесу ждёт сейчас идеальная девушка из твоих снов? Мужественная, стойкая, не капризная, вкусно готовит, не ревнует к банде и так же сильно, как ты любит, зверей. А?
— Так я и есть племянник Воина Чести.
Укрепив на бёдрах дорогой разбойничий пояс, Викки окончательно перестал быть похожим на монаха.
— Разочаровался он... скажет тоже. Не надо очаровываться было. Думаешь, тебе легко? Я, например полжизни, ровно полжизни, с двенадцати лет разочаровываюсь. Каждый день я читаю по книге, и в каждой нахожу недостатки, с которыми не могу мириться, а, бывает, что и вся книга дрянь. Хоть свою пиши. Месяц назад исполнилась дюжина лет, как я прочёл последнюю интересную книгу. Сейчас уже и не вспомню про что. Помню, что захватывающе. Ощущения помню. Она меня сильно изменила. В хорошем изменила плане... Там ещё парень был на обложке, разбойник, на тебя похож. Помнишь, как познакомились? Детская каталажка, ночь на Летнюю Гарвиду. Я всё мучил, а нет ли у тебя старшего брата, и не позировал ли он художникам обложек?.. А ты подумал, что я чокнутый и требовал, чтобы пересадили в другую камеру.
