Костя же ничуть не изменился - густой щетинистый бобрик над чистым лбом, возбужденно краснеют большие уши, в зеленых глазах растерянность и ожидание.
Не та... Настя это и сама чувствовала. Что ни день - то новая ступенька вверх, что ни день - то на шаг выше, а когда-то будет и конец... Притворялась спокойной, уверенной, а по ночам не могла уснуть. Никогда не бывало, чтоб не спала по ночам, обычно едва положит голову на подушку - как кричат уже утренние петухи, пора вставать.
А Костя разве поймет. Прост слишком, и как только такой сидит в председателях сельсовета, да и что - за него все дела устраивает Артемий Богданович.
Обняла Костю, прижалась к его щеке скулой, сорвалась, провыла по-бабьи:
- Золото ты мое непутевое!.. Ой, здравствуй, бедолажный! Как ты без меня?
У Кости повлажнели глаза - гляди ж ты, любит, гляди ж ты, рад, ждал небось.
- Едем скореича. Домой хочу.
- Домой сразу нельзя. Просили заехать в район. Там актив собрали выступишь, отчитаешься.
- Ох-ох!
В загоне перед свинарником лежали разморенные на солнце свиньи. И одна вдруг забилась, встала, кинулась навстречу, тугая, розовая, налитая пружинящей силой. Кешка чуть не сбил с ног Настю. Задирая рыло, повизгивая, поплясал вокруг и вдруг припал к юбке, притих, устало и сладко смежил веки.
У Насти даже слезы навернулись на глаза:
- Гляди ты, признал. Голубь мой сизый, кровинушка моя. Ох, ласковый, ох, дурачок непутевый...
Скребла жесткую, шелушащуюся кожу. Кешка млел.
И Павла шумно высморкалась в конец платка:
- Пропади ты пропадом! Вот уж любовь зла... Ко мне небось так не подкатывал.
Палило солнце, знойный, застывший воздух был густо пропитан знакомыми запахами - перебродившим, пьяным навоза, острым, плотским от распаренных свиных туш. Над полями, над упрятанной в ивняк речкой, над плавящимися в зное лесами и над безлюдной деревней - дремотный покой. В привычном Настином мире все по-старому, нет перемен.
Ничего Настя теперь так не хотела, как вставать рано по утрам, шагать короткую дорогу от избы к свинарнику, шагать лицом к ясной утренней заре, засучив рукава приниматься за работу, с любовью, с лаской обхаживать скотину, знать, что ни один из дней не пропадет даром, каждый приносит пользу сало, мясо, деньги колхозу, знать, что у тебя за спиной твой дом, семья, ждут детишки (рано ли, поздно они появятся), у этих детишек судьба краше, чем у тебя, - не узнают лепешек из круглины и крапивы, тяжелых, как камни, черных, как сопревший навоз, и отца им не придется провожать на войну, и не услышат они отцовское с горьким наигрышем: "Иль грудь в крестах, иль голова в кустах..." И будут в семье маленькие праздники, маленькие радости, такие, как сегодня...
