— Можно, любимый.
— И после этого ты ответишь мне «да»?
— Все зависит от того, что ты мне покажешь.
Петр сдернул палантин.
Через некоторое время они вернулись к водопаду, где смыли с себя песчинки. Роуз несколько раз сказала «да», после того, как Петр доказал силу своей любви, и если бы не чувство голода, продолжал бы доказывать снова и снова.
Тайник находился за валуном. Петр отодвинул сколоченные доски, и перед взором беглецов предстала выложенная камнями яма, в которой хранились мешки и мешочки с припасами еды и вещами, увесистая связка факелов и небольшое шерстяное одеяло.
Мужские штаны, которые Петр протянул Роуз, оказались ей велики и завязывались почти под грудью, а рубаха доставала до колена.
— Я не додумался принести сюда женскую одежду, прости. Но если ты набросишь сверху палантин, все будет выглядеть не так ужасно.
— Ой, Петушок, я рада и таким штанам. Они гораздо приличнее голого зада.
— Я бы век смотрел на твой неприлично голый зад, но нам нужно выбираться к людям, малявка.
Уплетая сухари и сушеные фрукты, Роуз находила пищу божественной. Фляга вина, разбавленного водой, подняла настроение, и принцесса почти не слушала рассуждения Петра, считая, что ей не обязательно точно знать, куда они направляются.
— У нас есть два пути: один длинный, утомительный, но безопасный, хотя порой придется идти по шею в воде, второй короткий, но непредсказуемый — через шахты, где продолжается разрушение. Если бы не грозящий нам голод, я бы пошел длинным путем.
— А какой путь быстрее всего приведет к священнику? — Роуз оживилась, вспомнив, что их ждет свадьба.
— Короткий.
— Тогда я выбираю его, — принцесса подумала о давнем предсказании, что выйдет замуж в венке из полевых цветов. Неужели сбудется?
Петр взвалил нехитрый скарб на плечо, протянув туго свернутое одеяло Роуз.
— Вдруг ты захочешь отдохнуть? В подземелье будет холодно.
— Разве я успею устать? Сколько нам идти?
— Почти день, а по длинному пути более трех.
— Нет, только коротким. Это он ведет к священнику?
— Любой из путей ведет к священнику, Роуз. Любой.
Так, перебрасываясь мало значащими словами, радуясь тому, что могут разговаривать ни о чем, они покинули полюбившуюся пещеру с грохочущим водопадом. Когда они вошли в один из рукавов, нервный огонь факела осветил покатый склон и груды обвалившихся со стен камней, за которыми виднелась утоптанная дорожка. Толстые балки поддерживали свод узкой пещеры, некоторые из них обломились, но Петр уверенно шел вперед.
