— Запретный плод сладок? Да, Петр?
— Да, милая, — произнес Петр, целуя каждый глаз невесты.
— Сейчас ты будешь рассказывать о моих прекрасных очах?
— Нет, я намекаю на то, что ты можешь видеть самую суть. Ты еще в детстве разглядела, что я стану хорошим мужем.
— Смешной! В детстве я хотела, чтобы ты катал меня на качелях и при этом смотрел с обожанием.
— Почему на качелях?
— Тогда бы у меня красиво развевались волосы, а я млела от счастья, что ты стоишь рядом, а не бегаешь по дворцу с Генрихом. Почему ты целуешь мой нос? Я всегда держу его по ветру?
— Нет, милая, им ты различаешь, где находится правда, а где ложь.
— Ты — правда, остальное — ложь?
— Да, в лабиринтах верь только мне.
— А губы, что говорят мои губы? Мои речи умны?
Долгий поцелуй несколько раз прерывался, словно Петр дегустировал и хотел поймать послевкусие.
— Твои губы сладки. Я никак не могу оторваться от них. Они как розочка на вершине торта. Помнишь, ты в детстве всегда начинала с розочки? Вот и я всегда хочу начать с твоих губ, которые дарят первое наслаждение.
— А груди дарят второе наслаждение, поэтому ты их сейчас целуешь?
— Глупая, сейчас я целую твое сердце. Оно средоточие любви, нежности и доброты. Если я приложу к нему ухо, то услышу только одно слово: «Люб-лю! Люб-лю! Люб-лю!».
— Ты прав. Я люблю тебя, Петр!
— А теперь послушай мое сердце.
— О, там бьется то же слово! — Роуз соскользнула с колена Петра, чтобы приложить ухо к его груди. — И кого же любишь ты, Петушок?
— Одну малявку, которой хочу подарить сердце и предложить руку, чтобы она могла опереться на нее в любой момент. Согласна ли ты, Роуз Эрийская, стать женой Петра Пигеона, который клянется любить и оберегать, стать хорошим мужем и отцом, быть верным до самой смерти?
— Ой, Петушок. Я право не знаю, что тебе ответить! Такое заманчивое предложение. Умная девушка обязательно взяла бы время подумать. А я ведь умная? Ты сам недавно сказал.
— Сколько времени тебе нужно, малявка? Минуты хватит?
— Нет, пожалуй, побольше. Я надеялась, ты продолжишь рассказ о моих достоинствах, которые расположены ниже груди, гораздо ниже.
— Неужели я еще не рассказал, как красив твой большой палец на ноге? Я не могу на него наглядеться.
— Нет, холодно.
— О, тогда коленка! Она вызывает такой трепет. Роуз встань, мне не видна коленка, и я не могу описать, как она важна для меня.
— Теплее, Петушок, теплее, — Роуз встала в полный рост.
— Роуз, милая, я стесняюсь рассказывать о том, что вижу перед глазами. Можно я покажу?
