— Что же вы медлите? Когда вы принимали решение о политическом браке, вы не поинтересовались судьбой принцессы. Вы же не думали, что все обрадуются такому союзу? Или может не знали, что обязательно будет покушение и даже не одно? А может, вы полагали, что люди сильнее вас и ваших врагов? Меня спас бог и вверил мою судьбу вашим рукам. И что же вы делаете?
Наверно, я туго соображала со сна, а может была ошеломлена болью в ухе, но я треснула животное первым, что подвернулось под руку — тяжелой подушкой. И как удержала ее в одной руке?
— Как ты перетянула канал моей силы, — выдохнул он мне в губы.
— Простите, ваша милость, — покаялась леди Марэль.
— Арнель, мы наедине, прекрати кланяться.
Подарок с подвохом. Прямо как и моему мужу со мной. Ладно, дареному коню в зубы не смотрят.
Мне очень хотелось надавать по шее выдре. А этому очень мешал ночной гость, который лишь чудом меня не раздавил.
— Вы считаете странным тот факт, что принцессы с детства знают, что их брак, скорее всего будет политическим? И полагаете это игрой?
А вот Соэль… Не буду отрицать, что ее эмоции были живительным глотком, лучиком солнца. Если эмоции старших девушек, именно девушек, все фрейлины — девственницы, что-то я такое и предполагала, а сейчас почувствовала наверняка, являлись тягучим, тяжелым водопадом, с мрачными оттенками и терпким, душным ароматом, то у Соэль ассоциировались с колодезным ключом, веселым игривым ручейком.
— Клятву принимаю, — послушным эхом вторила я, совершенно забыв, что клятва магическая, а значит сейчас и волшебство будет.
Однако я не успела, за меня это сделала напрочь отбитая на мозги выдра.
Мне было над чем подумать. Мое спонтанное признание в женитьбе, уже не казалось плохим решением.
— Бесконечное множество, Данаэль.
— Ролан не контролирует себя, а Данаэль сейчас уязвима. Тебе же не хватит сил, чтобы предотвратить выброс силы у взрослеющего дракончика.
Он явно вынужденно согласился. А что поделать? Я все правильно сказала.
А что еще я могла подумать, окна плотно зашторены, по моим ощущениям спала я явно больше двух часов, видимо, вымоталась куда сильнее, чем думала.
— А о ком вы говорили? Вы ее видели? Она, наверное, огорчится. Но на все божья воля. Вы ведь тоже так считаете? — вдохновенно тараторила я, мысленно посылая Антаресу лучи поноса.
— Хотим, ваша милость! — хором высказались фрейлины и вдруг поклонились низко, чуть ли не целуя пол. Я бы не удивилась, если бы они на колени бухнулись. Но ведь не крестьянки ж…
