С первого взгляда трудностей для некроманта никаких. Ведь мы имеем дело с трупами постоянно. Но, если бы все было так просто… Первая трудность: выкапывать шишки нужно только ночью, когда цветок раскрывает свои соцветия под лунным светом.
Вторая трудность: самые хорошие шишки — шишки с относительно «свежей» плоти. А для студента некроманта есть ограничения — трупы, с которыми мы можем работать должны быть не «младше» десяти лет.
Третья трудность: не на каждой могиле можно найти «Цветок памяти».
Четвертая трудность: копать свежие могилы — очень противно!
В общем, несмотря ни на что, я добилась своего и заполучила «Летный» порошок. С тех пор я каждые три месяца вымениваю его у знакомого студента-алхимика Тимура. Правда последнее время, он предпочитает брать с меня деньги.
Порошок я скармливаю своим зомбикам. И тогда они в любой момент (по собственному желанию) могут воспарить и отправиться туда, куда захотят, в пределах отведенного им пространства.
Увы, но очень скоро я осознала, что возможность свободных передвижений Авангарда и Ираклия для меня не благо, а наказание. Но уж лучше так, чем частая реставрация любимцев. Зомбики оказались… клептоманами. Да я даже представить себе не могла, что это возможно. И поначалу, когда пропадали мои вещицы (заколки, ручки, бижутерия и другие безделушки), я сетовала на свою безалаберность. Потом я начала замечать разговоры соседей по общежитию, о том, что у них тоже пропадают различные вещи. Тогда чувство тревоги кольнуло меня, но я не уделила ему должного внимания. Все изменилось тогда, когда я нашла тайник этих проказников. Чего там только не было… Надежда на то, что Ав и Ир таскают только мои вещи, разбилась на сотни мелких кусочков. Особенно, когда я нашла очки… Много очков. Штук тридцать или сорок. И солнцезащитные, и декоративные с разноцветными стеклами, и корректирующие зрение, и даже очки-прикол с глазами на пружинках. Все они таились на шкафу в моей комнате. Так как шкаф был высокий, а я значительно ниже, то это пространство я никогда не использовала и даже не заглядывала туда, до генеральной уборки перед выселением.
Сказать, что я была шокирована — соврать. Ведь шок слишком мягкое название тому потрясению, которое я испытала. Оставалось надеяться, что никто и никогда не узнает о чудачествах моих питомцев. Чтобы отвести от себя подозрения, я решила собрать все похищенное и выбросить на ближайшую общественную свалку. Но как только я посягнула на очки, черепки кинулись на меня, стараясь защитить свое богатство. Они издавали такие звуки, что кровь стыла в жилах. А мой укушенный Ираклием палец болел еще неделю.
