Первые трофеи нам было разрешено взять «на память». И я с радостью оставила Ава и Ира себе. А потом тренировалась на них. Так и получилось, что я оживила их, наделила разумом (потратив целое состояние на алхимический аналог мозга), но… не смогла наделить речью. Хотя позже, я даже радовалась, что Ав и Ир не умеют говорить.
Например, когда я вываривала череп Ава в слабом растворе щелочи, чтобы очистить кость от остатков плоти. Ир верещал так, что у меня уши закладывало. Да и сам Ав что-то активно булькал из кастрюли. Зато когда мне удалось очистить череп и отполировать его, мой ручной зомбик долго любовался на себя в зеркало. С Ираклием так поступить не удалось. Он, наученный опытом товарища, месяц прятался от меня, как только видел в моих руках кастрюлю или щётку. В итоге я оставила его в покое, надеясь, что однажды Ир станет симпатичнее.
Вторым серьёзным опытом для меня стала попытка научить черепа передвигаться. Потому что сами зомбики не желали сидеть на одном месте, поэтому часто перекатывались и травмировали кости черепа. Что я только не выдумывала… На помощь пришёл студент Никифор, со старшего курса некромантии. Он посоветовал мне найти «Лётный» порошок.
Найти его было не так сложно — у алхимиков этого продукта было много. Только вот цена снадобий алхимиков была запредельной. А всё потому, что алхимиков в нашем мире даже меньше, чем некромантов.
Алхимия наука очень сложная. И не все способные могут её выучить. Процесс обучения в Академии алхимии длился минимум десять лет. Это так называемый первичный курс, после которого не все спецы могут найти место лаборанта в алхимической лавке. Для тех, кто хочет послужить государству или открыть собственную лавку, обучаться приходится около пятнадцати лет.
И, конечно, ни один студент не может позволить себе товары в лавке алхимика. Другое дело студент — некромант… Мы могли обратиться к студентам-алхимикам. Тогда действовал немного иной способ расчёта — бартерный. Только порой дешевле заплатить деньгами, а не услугой или товаром.
Мой первый «Лётный» порошок я выменяла на очень редкую траву, которая растёт на кладбище. Алхимики называют её «Цветок памяти». Растение имеет не только красивое название, но и очень красивое соцветие. Только оно бесполезное. Во всяком случае, для алхимиков. Им подавай «корневые шишки», которые держатся за почву и… останки. В этом и была сложность для бедных редких алхимиков.
Они могли творить в своих лабораториях разные гадости, но не любили трупы. Особенно, когда эти трупы нужно откопать и отделить от них драгоценные шишки. Гниющая плоть — это не только страшно, но и противно. Брезгливым алхимикам, предпочитающим лабораторную чистоту, работа на кладбище — кара богов.
