Приключения ведьмы Мирославы - Анна Австрийская

Жила-была на свете ведьма по имени Мирослава. Обитала она в Полесье — пограничье между мирами реалий и волшебства. Тщательно следила за порядком и хранила равновесие между мирами.

А еще Мирослава трепетно хранила свой дар ведовской, хотя и не люб он ей был. Или…

Как же все было на самом деле?

Я медленно брела средь сосен и берез Полесского леса. Набираясь сил на целый год. Это был особенный день, единственный в году, когда лес для меня был самым щедрым дарителем — день рождения ведьмы.

День рождения — добрый праздник, который каждый ждет целый год. Но не ведьма… У ведьмы целых три дня рождения.

Первый день рождения, как и у всех — день, в который ты появился в этом мире.

Второй день рождения — день, когда пробуждается сила.

Третий день рождения — день, когда сила инициируется и рождается ведьма.

Многие бы позавидовали… вместо одного целых три праздника. А вот я не люблю не один из них. Я бы ненавидела эти дни, если бы могла…

Сегодня был мой «второй» день рождения. Четырнадцать лет назад этот день разделил мою жизнь на «до» и «после». Стал жирной чертой между радужным детством и серым юношеством, а после и мрачной молодостью.

Боль сковала грудь, а голова заполнилась воспоминаниями. Я едва-едва дошла до ближайшей ели, и прислонилась в поисках поддержки.

Вообще, хвойные деревья, в большинстве своем, энергетические «вампиры». Но для меня хвойные породы — покровители.

Тогда, четырнадцать лет назад, я жила в городе Z с мамой и папой. Ходила в школу, занималась танцами и рисованием. Каждое лето я проводила в деревне у бабушки Авдотьи в деревне Горячево. Ее домик был на окраине деревни, рядом с Темным лесом. Бабушка Авдотья была мамой моей мамы и с большим удовольствием возилась со мной по три месяца в году. Мне, кажется, она возилась бы и дольше, но школу никто не отменял. А к прогулам плохо относился мой папа.

Но в одну весну все изменилось. В самое простое, ничем не примечательное утро, я проснулась с рыжими косами. И все бы ничего, если бы от рождения я не была брюнеткой. Папа — брюнет, мама — брюнетка, и я отличалась черной шевелюрой до этого злополучного дня. А тут… рыжие, оранжевые, словно апельсины или мандарины, волосы. Как такое возможно?

Мама, которая будила меня перед школой, в ужасе рассматривала мою прическу.

— Прикольно, — усмехнулась я, рассматривая яркие кончики кос.

— Дорогой, подойди сюда, — крикнула мама и закрыла лицо руками.