Только это. Все силы только на это… все, что остались. Он и так отдал слишком много там, в зале суда. Заставил всех остановиться, не вмешиваться… это ведь его сила. Остановил их, всех разом… Закрыл Эрлин щитом… он сделал многое. Как в настоящем бою.
— Ты думаешь, почему его боятся? — говорит Олин, сражавшийся с Хёнриром много лет. — Не потому, что он может быть тварью, не потому, что в его руках власть и он глава Совета. А потому, что он может остановить всех разом, а может послать в бой одним усилием воли. Если нужно, заглушить зов Леса, требующий убивать. Заглушить страх, боль… Потому, что Хёнрир сильнее Леса.
Очень серьезно это говорит.
И сейчас…
Но Лес чувствует, что Хёнрир слаб и хочет воспользоваться случаем, подмять под себя. Как противника. Как врага… Лес не терпит, когда ему отказываются подчиняться.
Сейчас главное — не сдаться, чтобы хватило сил.
Бордовая ссадина у Хёнрира на скуле потемнела кровоподтеком, припухла… А ведь царапины всегда исчезали почти мгновенно, без следа. Но сейчас не до этого. Рана в боку… все пропиталось кровью… Остается только надеяться.
Эрлин будет рядом и, как только появится возможность, сделает все…
— Как ты сама? — тихо спрашивает Свельг.
Он тоже сидит здесь, но не в клетке, снаружи. Но он не уйдет, останется с ними. Вдруг понадобится его помощь… мало ли… он, все же, мужчина… Когда Свельг говорит об этом, в его голосе ясно слышна ирония… и горечь. Мужчина…
— А ты? — говорит Эрлин. — Что теперь будет с тобой?
— Да ничего, наверно, — Свельг вздыхает. — Есть свидетели, которые подтвердят, что я действовал не сам. Что Хёнрир достал меня своими ментальными нитями и заставил. Моран подтвердит. Так что я не виноват, я тоже жертва… все ведь знают, что сам я на такое не способен.
Свельг так же сидит на полу, прислонившись рядом, к стене, смотрит в сторону. Хмуро.
— Не виноват? — спрашивает Эрлин.
Свельг снова вздыхает.
— Мы подумали, — устало говорит он, — что пусть лучше это буду я. Выгодней всего. Сам Хёнрир мог бы не успеть, не достать. Хель нельзя. У нее должны остаться чистые руки, никаких обвинений, иначе её власть могли бы оспорить… нашлись бы желающие, даже… без твоего отца, — он хмурится. — Сейчас нельзя ставить действия Хель под сомнение. Никак. А доверить кому-то чужому… опасно. Слишком шатко. Поэтому решили, что пусть это лучше буду я. Ты даже можешь меня ненавидеть теперь, за то, что я убил его. Если бы это сделал Хёнрир, то вам обоим было тяжело… да… а я… Какая разница? Я все равно уеду.
