Хёнрир смотрит на нее очень внимательно. Долго молчит, и Эрлин сама затихает под его взглядом, настораживается.
— Если я убью тебя, — вдруг говорит он, — меня гарантированно казнят. Даже если не убью, а просто покалечу. У твоего отца будет полное право требовать это, и теперь его послушают.
— Что? — Эрлин не сразу понимает. — Но ведь ты же не…
Хёнрир качает головой.
— Идею выйти за меня замуж тебе подсказала Айлин. А до этого она говорила с твоим отцом.
Эрлин чувствует, как сердце сжимается, прямо до боли.
— Нет, — говорит она. — Нет, Хёнрир…
Он качает головой снова.
На мгновение кажется — он ей не верит, думает, что она тоже замешана в этой игре. Что его хотят подставить снова. Что она…
А если кто-то вот так же, через стену, со стороны, вмешается?
— Ты тут не причем, — говорит Хёнрир. — Но нужно подумать. Времени у нас недели полторы, потом начнет собираться Совет, и надо уже что-то объявлять.
— От нас потребуют подтвердить возможность брака?
— Потребуют, — говорит он. — Но есть и еще кое-что, Эрлин. Привязанности делают человека уязвимее. И это можно использовать. Если на тебя будут давить — не соглашайся. По крайней мере, не посоветовавшись.
* * *
— Эрлин, вставай!
На третью ночь он пришел будить её. Пришел и сидит на краешке её кровати, осторожно гладит пальцами по волосам.
— Вставай, Эрлин.
Она дергается, садится разом.
— Что-то случилось?
Пугается вдруг.
— Вставай. Поедем со мной, — говорит он.
— Куда?
— Просто поедем. Одевайся для верховой езды.
И такое серьезное, почти напряженное лицо.
— Что ты задумал? — спрашивает она.
Два дня он почти не выходил из своих покоев, заперся, никого не пускал. А еще и Хель уехала в Альвенрон к Свельгу, вернется только с ним, перед самым судом, так что некому объяснить Эрлин, что происходит.
И сейчас, ночью…
— Поедем, — говорит он, — покатаемся.
И вдруг ухмыляется так, что предложение выходит двусмысленным. И неожиданным.
— Да не пугайся так, — говорит Хёнрир, видя её замешательство. — Я ни к чему не собираюсь принуждать тебя. Просто хочу поговорить наедине, подальше от всех. В Торенхолле слишком много посторонних. Не волнуйся за Бьярни, о нем есть кому позаботиться.
— Хорошо, — соглашается Эрлин наконец. — Я сейчас оденусь.
И даже если Хёнрир предлагает то, что она подумала сейчас, она вовсе не против.
Весенняя ночь пахнет свежестью, прелой землей и молодой травой, уже пробивающейся на пригорках. Дивно хорошо. Воздух пьянит, словно вино, и можно просто скакать… вдруг так хорошо и спокойно, словно именно сейчас все идет правильно.
