Он смотрит на нее. Ждет, давая подумать.
— Значит, самый надежный способ — выйти замуж без ритуала? За Свельга или за тебя?
— Да. Или за любого другого мужчину Синего Дома, — Хёнрир чуть ухмыляется.
— Хватит с меня других мужчин, — говорит она.
Хёнрир фыркает.
— Ладно, тогда только я и Свельг, — соглашается он. — Но Свельг отец твоего ребенка, и, долгое время, как я понимаю, вас что-то связывало. Ты ведь встречалась с ним по доброй воле. Я даже не буду спрашивать, что произошло, иногда такие вещи сложно объяснить посторонним. И я не буду настаивать, дать Свельгу второй шанс, — он едва заметно улыбается. — Но я хочу, чтобы ты хорошенько подумала.
— А что думаешь ты сам?
— Я? Эрлин… возможно, то, что я скажу цинично, но лучше понять сейчас. Даже если я смогу добиться отмены запрета и жениться на тебе, это мало что изменит для меня лично. Особенно, если Совет проголосует за казнь. Но даже если нет, даже если они слова отложат — все равно ничего не изменит. Я не смогу быть тебе хорошим мужем. Я не смогу быть с тобой, не смогу любить тебя, как мужчина женщину. Да, на пару раз, чтобы все могли засвидетельствовать возможность и законность брака — меня хватит, но потом… Это слишком опасно. Повторять такое исключительно для удовольствия я уже не решусь. Просто не решусь так рисковать. Но, с другой стороны, нам ведь и не нужно повторять. Тебе сейчас нужна защита Синего Дома, а не любовные ласки. Если ты не боишься, мы может попробовать провернуть это.
— Я не боюсь.
В этом есть что-то дико неправильное. И все же, ответить «нет» Эрлин не сможет.
Да, ей нужна защита.
Но сказать, что кроме защиты не нужно больше ничего — тоже неправильно. Он волнует её как мужчина, уж самой себе Эрлин может найти силы признаться. И она его волнует тоже… слишком наглядно, такие всплески силы не скрыть.
И все равно это брак по расчету? Какой расчет может быть у Хёнрира?
— Тогда мы можем попробовать, — говорит он.
Так неправильно.
— Мне нужна защита, — говорит Эрлин. — А скажи, что нужно тебе? Почему ты готов пойти на это?
Хочется понять…
Нет, если уж быть совсем откровенной, она так надеется услышать о чувствах. Пусть не о любви, но хоть о том, что его влечет к ней. Хочет, чтобы он произнес это вслух.
Наверно, это больно, но… то, что он отвечает — еще больнее.
— Мне будет приятно, если ты будешь рядом, — говорит он, спокойно и прямо глядя ей в глаза. — Даст мне возможность почувствовать себя хоть немного человеком, живым. Скрасит оставшиеся дни.
