Он сосредоточенно пытается справиться.
Если посмотреть на него иначе, не глазами, то видно, как бордовые импульсы Леса бегут по сети тонких ментальных нитей. Много, с разных сторон. Хёнрир пытается перехватить их все, пережать, не пропустить.
Лес жаждет крови и наслаждений, желая получить через других то, что не может получить сам. Жаждет хоть немного почувствовать себя живым. Лес — Ильгар, величайший маг древности, ставший Мертвым Лесом, но так и не умерший до конца. Лес — это он. И все, что еще осталось в нем от человека, от мужчины, отзывается сейчас на запах Эрлин так же, как и в бою — на запах крови, желая её…
Но это значит и другое — Эрлин небезразлична и Хёнриру тоже, иначе Лес не почуял бы её. Лес не может ничего чувствовать сам.
От этого сразу тепло… и ужас.
Хёнрир стоит, крепко стиснув зубы. Еще немного, и справится.
— Тебе лучше уйти, — говорит он.
«После того, как он разорвал одну в клочья, голыми руками…»
Лучше уйти, правильнее.
— Да, — соглашается Эрлин, и все так же стоит на месте.
Не может уйти. Лихорадочно пытается придумать хоть какой-то повод остаться, хоть немного. Какой-то важный вопрос, который непременно должна задать. Хоть что-то.
Он ведь не убьет её. Конечно, нет, он уже почти поймал и задавил все… улеглось.
Но если она уйдет, будет проще для них обоих, не нужно лишних искушений.
Отчего-то кажется, он тоже не хочет отпускать её, просто одиночество безопаснее.
— Эрлин, — почти требует он.
— Да, — соглашается она. — Доброй ночи.
Не уходит, стоит.
Она ведет себя неправильно.
Хёнрир вздыхает, глядя на нее, облизывает губы. Последние импульсы Леса затихают в глубине — все.
Очень долго они оба стоят неподвижно в тишине.
— Не боишься? Зря, — говорит он. — Ты думаешь, это несправедливо? — криво ухмыляется. — Ты спрашивала — не жалею ли я? Хочешь, я покажу кое-что, и ты поймешь? Так, на словах, понять сложно. Это недолго. Идем.
Он берет свечу, решительно проходит мимо Эрлин, открывает дверь.
— Идем, Эрлин.
— Куда? — говорит она, но слушается. Пойдет, куда он скажет.
— Зеркало Оилекке, — говорит Хёнрир. — Я знаю, у твоего отца тоже есть. Ты смотрела в него когда-нибудь?
— Нет, — говорит Эрлин.
Она слышала, но не видела никогда. «Зеркало правды». Отец говорил как-то, что зеркало осталось в старом замке, в мертвом круге, его не успели забрать.
Когда-то эти зеркала висели на видном месте в замке каждого Дома. Они показывают — кто ты на самом деле. И если Лес начинает проникать в твою суть, превращая в тварь, то ты сразу отчетливо увидишь это. Теперь — не каждый решается… Лес, слишком многих коснулся, так или иначе.
