— Что ж, — говорит Хёнрир без всякого выражения, — если мой брат решит однажды обратиться к Лесу, то его будущей жене лучше быть готовой, уметь распознать вовремя и противостоять. Если будет нужно, обращайтесь, леди Эрлин.
Кивает ей — такой вежливый полупоклон…
Что? Это слегка не укладывается в голове. Он согласится снова? А Свельг…
— Свельг может обратиться к Лесу?
Вот тут тяжело вздыхает Хель.
— Он уже пытался, — говорит она, чуть морщится. — К счастью, успели вовремя помешать. Все это сложно… У Свельга отличная природная защита против Леса, но никакая защита не поможет, если он решит открыться сам. Иногда бывает, знаешь… ему кажется, судьба не додала чего-то важного, обошлась несправедливо. Он не может убить тварь, лорды не принимают его, с его мнением не считаются. Иногда ему начинает казаться, что Лес может все исправить, дать больше сил, дать уверенности в себе. Я понимаю, как это звучит. Но ему просто хочется стать чуточку лучше, даже не важно, какой ценой. Любой ценой. Хочется уважения к себе. Признания.
— Но это убьет его, — говорит Эрлин потрясенно.
— Хёнрира не убило, вон, за двадцать семь лет. Свельг думает, он сможет так же.
— Нет…
Хочется сказать — это чудовищно!
Эрлин не может поверить. Как можно добровольно пойти на такое? Это хуже смерти!
Хёнрир чуть криво ухмыляется, с пониманием, словно отвечая на эти невысказанные слова.
— Чем такая жизнь, лучше уж никакой? — почти с сарказмом говорит он.
Невозможно ответить, глядя ему в глаза. Эрлин чувствует, как сжимается сердце.
— А вы жалеете, лорд Хёнрир? — спрашивает она, сама пугаясь своей храбрости. — Если бы решали не за вас, а вы сами могли бы все изменить. Сейчас.
Он смотрит на нее. Ей кажется… «Да, — говорят его глаза, боль и сожаление в них. — Хотел бы изменить. Но изменить уже ничего нельзя».
— Нет, — говорит Хёнрир уверенно и твердо. — Избавиться от влияния Леса, потеряв зрение и возможность ходить? Нет, я ни о чем не жалею, леди Эрлин. Если бы я мог выбирать сейчас, то поступил бы точно так же, как мой отец.
Интермедия. Ночные Лилии
— Милорд, прошу простить, но… Фэй еще не пришла в себя, и, боюсь, она не вполне готова принять вас…
— Как она?
— С ней все в порядке, милорд, но она постоянно плачет…
— Что говорит врач?
— Никакой опасности, милорд, Фэй уже совсем поправилась, осталась лишь пара шрамов, но и они разгладятся без следа после нескольких сеансов, её красота не пострадала. Только она… постоянно плачет, милорд, каждый раз, как слышит о вас. Я очень сожалею…
