— Только не говори, что боишься, — Хёд ухмыляется. — Давай так — если сможешь со мной справиться, то девчонка твоя. Лиль, три шага назад, — добавляет тихо.
— Не надо, — просит она.
— Три шага. Не мешай.
— Вот придурок, мать твою! — рыжий идет вперед, ни капли не сомневаясь. — На тот свет не терпится? Ладно, давай развлечемся.
Ближе…
Хёд как-то иначе перехватывает свою швабру, все еще опираясь на нее, чуть приседая. Сосредоточенно. Слушает?
Страшно.
Хочется зажмуриться, Лиль невыносимо на это смотреть. Заорать хочется.
— Ну, и что ты будешь делать? — интересуется рыжий.
Хёд только ухмыляется, так самодовольно, что пробирает дрожь.
Ближе…
— А ну, ты… защитник…
Хёд стоит. Кажется, еще шаг, и будет поздно.
Шаг…
Рыжий уже замахивается для удара, но Хёд вдруг пригибается, выбрасывая швабру вперед, и резко бьет по ногам. С такой силой, что рыжий падает. И Хёд, не раздумывая, падает на него, наваливается, рывком переворачивает на спину. Они вцепляются друг в друга, бьют… Лиль даже сложно разобрать, кто кого бьет… оба… алые брызги крови на белом снегу, рычание, почти звериное. Удар… еще… и все закончилось. Хёд на коленях стоит над рыжим, пытаясь отдышаться, а рыжий неподвижно лежит, раскинув руки.
— Вроде живой, — тихо говорит Хёд.
— Топор! — отчаянно кричит Лиль. Бестолково…
Второй бросается вперед, выхватив топор откуда-то из-за спины. Бежит… И кажется, все, сейчас убьет… Хёд стоит на одном колене, неподвижно, склонив голову, словно сам, по доброй воле подставляет шею под удар.
Тот бежит…
— Нет! — кричит Лиль отчаянно.
Но в самый последний момент Хёд почти неуловимо отклоняется в сторону, и резко рывком, подается вверх. Подняться на ноги он не может, но ему и этого достаточно, чтобы перехватить руку с топором, и дернуть на себя. Так, что нападавший кувыркается через голову. И Хёд ломает его руку с топором о колено, легко, словно тонкую веточку. С хрустом. Тот дико орет… Еще мгновение, и Хёд, отобрав топор, бьет обухом в висок.
И крик обрывается.
Лиль стоит, сама зажимает себе рот, чтобы не орать. Паника запоздало накатывает. Дрожь в коленках. И отчаянные слезы…
— Вот и все, — хрипло говорит Хёд. — А ты боялась.
Сплевывает. У него губа разбита, по подбородку течет кровь. Топор он, таким привычным движением, вытирает о штанину, раздумывает… ремня, чтоб запихнуть — у него нет.
Лиль всхлипывает.
— Не реви, — говорит Хёд. — Подай мне швабру. Сейчас к Шельде со мной пойдешь.
