— Да что там твое кольцо! — хмыкал Виктор, разговаривая с соседом, у которого на пальце была увесистая печатка. — Мои круче! — и руку с двумя кольцами тому под нос сует.
— Да что там твоя машина! — кричал он на весь двор. — У меня денег на три такие, вот только не могу выбрать, какую купить.
Аня и не надеялась, что мама когда-нибудь прекратит этот позор, но надеялась, что хоть дедушка Рома все-таки заткнет рот отчиму, потому как Виктор обижал деда. Однажды, после третьей рюмки, он откинулся на спинку стула, задрал вверх тощую бородку, ухмыльнулся уголком рта и спросил у дедушки:
— Вот скажите мне, Роман Андреевич, вы довольны жизнью?
— Да не жалуюсь.
Виктор неодобрительно хмыкнул и мотнул головой.
— Надо же… А чем именно вы довольны? — с иронией поинтересовался он.
— Как чем? — Дедушка пожал плечами. — Я здоров, вы все здоровы… Крыша над головой есть, ноги носят. Что еще нужно?
— Что еще нужно? — передразнил его Виктор и хихикнул. — М-да… Вот что значит — нет полета мысли… — Он потянулся к бутылке, но дед быстрым движением перехватил ее.
— Что такое? — Виктор выкатил на него красные глаза.
Дедушка молча вышел из-за стола.
— Папа, ты что? — открыла рот Инна.
Роман Андреевич поставил бутылку в холодильник, вернулся за стол и подцепил вилкой кусочек жареной картошки. Виктор пялился на него. Казалось, с каждой секундой он надувается все больше и больше и вот-вот лопнет. Хлопая ресницами, Инна не сводила глаз с отца:
— Папа, я не поняла…
Роман Андреевич принялся за куриное крылышко.
— Вижу, меня тут не уважают, — пробормотал Виктор, вставая и с грохотом отодвигая стул.
— Папа, — Инна навалилась грудью на стол, — может, объяснишь?
Роман Андреевич положил недоеденное крылышко на тарелку и вытер рот салфеткой:
— Объяснять тут нечего, ты все сама прекрасно понимаешь. — Он положил салфетку рядом с тарелкой.
— Инна, мы едем домой! — взвизгнул Виктор.
— Папа, — Инна поднялась на нетвердые ноги, — ты что? Извинись…
— Я не буду перед ним извиняться.
— Как это?
— Так: я не буду перед ним извиняться, — спокойным голосом повторил Роман Андреевич.
— Ах, не будешь извиняться, старый козел? — Виктор подскочил к столу. — Да кто ты такой? Нищий дурак! Вот итог…
Чего именно итог, он так и не договорил, потому что получил удар в челюсть и отлетел к окну, разбив головой стекло. Осколки посыпались на подоконник и во двор. Инна кинулась к мужу, с трудом принявшему вертикальное положение, а Аня, прижимая к себе трясущегося и икающего Женьку и глядя на тоненькие струйки крови, бегущие по виску и скуле отчима, ничего не чувствовала. Ее медленно охватывало оцепенение…
