– Нет, саяна, – пролепетала Эльруна. – Совсем немного. Моя злость отвечать на злость. Как вы учить.
– Я учила тебя злить других, а не злиться, когда кто-то именно этого от тебя и добивается.
– Я понимать. Исправиться…
– Ладно, позже поговорим… Так что насчет Шона?
– Он пойдет со мной. – Последнее слово в решении моей участи осталось за Баррелием. – Нечего ему тут делать. Этот парень разглядел каплю яда, которая упала в мою кружку, и отныне его глазам я доверяю больше, чем собственным… К тому же мы идем на кладбище, а там мне без помощника не обойтись.
– В каком смысле? – удивилась Псина. – У тебя что, не хватит силенок разрыть чью-то могилу, если потребуется?
– Силенок-то хватит, – ответил ван Бьер. – Дело в другом – надо знать, где рыть. Тотенштайн – большое и старое кладбище, там полным-полно склепов и могильных камней. И как, скажи на милость, мне найти могилу треклятых Дироусов без Шона, если я не умею читать?..
Прежде я никогда не бывал на старейшем местном кладбище Тотенштайн. И сказать по правде, еще столько бы здесь не появлялся. Но разве я мог не прийти на помощь кригарийцу, тем более, когда он отчаянно в ней нуждался?
Подозреваю, что ищущий братьев ван Бьер нагрянул бы в гости к мертвецам даже ночью. Но, к счастью для суеверного меня, мы прибыли на кладбище в предрассветных сумерках и нам не пришлось блуждать впотьмах. Хотя обстановка все равно была жуткой. Ночью похолодало, и могилы окутывал густой непроглядный туман. А в нем тоже мог скрыться кто угодно: и нечисть, и наши злобные молчуны, и много кто еще, с кем мне не хотелось бы встретиться.
Спасибо Вездесущей, она запомнила фамилию не только на нужном склепе, но и на дюжине соседних могил. А потом нарисовала для меня карту на листке пергамента. И когда мы дошли до старой части Тотенштайна, карту упростила нашу задачу. Вернее, упростила лишь мне, потому что Баррелий не мог прочесть выбитые на камнях, затертые от времени буквы.
– Есть! Нашел! – обрадовался я после того, как мы осмотрели никак не меньше сотни захоронений. В проклятом тумане было трудно ориентироваться и приходилось искать почти наугад.
– Но это не склеп, – нахмурился Баррелий, сметя прошлогодние сухие листья с замшелой могильной плиты.
– Я имел в виду, что нашел одну из могил, которую отметила на карте Псина, – уточнил я. И прочел надпись на надгробье: – «Здесь покоится храбрый рыцарь, сир Ренуальд Эйзенкирк, павший от копья в поединке за честь благородной дамы».
