Мы достигли Желтого города днем, в самую жару. Желтый цвет уличной плитки усиливал стоящую в нем духоту. Казалось, что марево лежит пеленой. Я уныло брела к дому, почти задыхаясь от тяжести платья. Многочисленные шелка хороши на севере, но не на юге.
Низенький домик стоял на Прямоугольной улице. Все такой же покосившийся, кособокий, грубо сколоченный из дерева. Детский плач оглашал окрестности.
Я вошла в полутемную прихожую, поднялась на второй этаж и попала в маленькую гостиную. Ушастик шел следом, ударяясь о низкие балки потолка.
Крик не прекращался. Я пошла на звук. Моя маленькая сестра лежала в моей когда-то колыбели, разрезая воздух своими ножками. Грязные пеленки обмотались вокруг её тельца.
Не боясь запачкаться, я размотала пеленки, сменила их и снова уложила её обратно, укачивая. Эльф осматривался. Да, он к такому явно не привык. Ребенок продолжал орать. «Она проголодалась», — сообразила я, наконец.
Матери нигде не наблюдалось. Молока — тоже. Зато подвыпивший отец обнаружился почти сразу, грубо сцепившись с Ушастиком.
— Кто это? — прогрохотал папа.
— Пап, это я, Ивет, — пролепетала в ответ. Пьяные глазки уставились на меня, — познакомься, это Ушастик.
— Замуж вышла что ли? — спросил отец, переводя взгляд с меня на моего спутника и делая большой глоток из бутылки.
— Нет, — сказала я, — где мама?
— Где-то шляется, — проговорил мужчина, которого я звала своим родителем, — заткни её! Второй день не дает спать.
— Мне нужно молоко, — произнесла я.
— Так сходи и купи раз такая богачка!
Возражать бесполезно. Но и оставлять маленького ребенка наедине с пьяным отцом — страшно. Попросив Ушастика приглядеть за сестрой, я ринулась в лавку.
Продавец хотел, похоже, измерить мое терпение. Он медленно возился, ища молоко. Я же беспокоилась за маленькую девочку в люльке и за эльфа. И за кого сильнее — не могла понять.
Наконец, получив желанный товар, ринулась как можно быстрее домой. А там Ушастик болтал с моим отцом. Сестра продолжала рыдать. Я магией подогрела молоко и дала девочке. Даже имени мне её никто не сказал!
Она блаженно уснула на моих руках. Эльф же внимательно следил за каждым моим движением, подмечая, как я обращаюсь с ребенком.
— Пойду, постелю вам, — сказал отец. Он вышел из детской, держась за стены.
— Что? — спросила я, заметив, что Ушастик улыбается.
— Из тебя выйдет хорошая мать, — то ли похвалил, то ли высказал утверждение он.
Больше всего меня настораживало, что моей матери нигде нет. Но она появилась так неожиданно, напугав и меня, и эльфа.
