Олег рассказывал о другой свободе выбора и о страшном ее итоге. Все в деревне знали что родители Синютина родились в Германии, а точнее в Германской империи. Какой они национальности, я не интересовался, но подозревал “самый угнетаемый народ”. Также знал что он говорит на пяти языка, а понимает больше десятка. По документам, Олег и тётя Марина были русскими. Музыкант не раз упоминал свои донские корни, исполняя казачьи песни. Его родители детьми перебрались через Австро-Венгрию в Одессу, что подтверждало мои подозрения о национальности. Трудно представить, что пришлось пережить их семье в первую-мировую, а потом в две революции, с постоянно сменяющейся властью. Дядя Игорь и тётя Марина поженились в начале 20-х. В 1923 г. у старшины Тираспольского гарнизона Синютина появился первенец Дмитрий, старший брат Олега. Через четыре года, родилась сестра София (Зофия). Потом семья перебралась в столицу Молдавской АССР, город Балта, где в 1932 г. родится Олег. Там они прожили до лета сорок первого.
Я не задавал уточняющих вопросов и не переспрашивал. Всегда солнечный рассказчик, был угрюм или мне так показалось, из-за попавшей в глаз соринки. Он мельком, затронул, смерть отца при обороне. И рассказывал, о свободе выбора. Выборе пришедших оккупантов, выборе вчерашних соседей, выборе своих родных и своем. Когда в пострадавший город, вошли немецкие солдаты, население сделало свой выбор. Синютиных, как родственников военного и пришлых, арестовали коренные жители. Их выпустил интендант, как хоть и бывших, но немцев. Они снова были схвачены, когда Дмитрий защищая сестру, убил своего ровесника (Венгерского молодчика из ополчения). Чтобы спасти сына мать пошла работать в дом офицера. Не прошло и недели, как Дмитрия повесили во дворе соседнего дома, а сестру нашли сильно избитой и изнасилованной в свинарнике. Она умерла не приходя в сознание. Хозяева свинарника, румыны, убившие брата и сестру, не пострадали. А потом случилось гетто. Олег с матерью, на долгих два года, оказались узниками концлагеря из-за национальности.
Зинаида, вставила в онемевшие руки музыканта, очередную кружку чая. Олег дернулся обжигаясь и видимо это помогло перескочить самую тяжелую часть воспоминаний. Во время немецкого отступления, в марте 1944 г. пленных начали жечь заживо. К тому времени, несколько раз сменился состав лагеря. Почти все, кого Олег знал с первых дней, умерли или были расстреляны. Но постоянно приводили новых заключенных, из Румынии и соседних областей. Моих соседей спасли два выбора.
