– Тебе придется открыть мне ворота, – проронил он, не удостоив Кэндис взглядом.
Он поцеловал ее! И она позволила ему это.
– Я жду, – бросил Джек, повернувшись к ней. Кэндис не шелохнулась, уставившись на него расширившимися глазами. Джек невесело усмехнулся:
– У меня нет желания быть повешенным.
Это отрезвило ее. Сдерживая слезы, Кэндис вышла в темный двор и торопливо направилась к воротам, слыша за спиной тихое постукивание копыт вороного.
Часового не было, поскольку апачи редко нападали ночью, а на их защищенное ранчо – никогда. Джек склонился над Кэндис, отодвигая тяжелый засов, и ее сердце гулко отозвалось на прикосновение его теплой груди. Общими усилиями они отворили тяжелые деревянные ворота.
Повернувшись, Кэндис увидела, что Джек уже вскочил в седло. Он смотрел на нее. Она обхватила себя руками, сожалея, что не может разглядеть в темноте его лицо. Джек помедлил еще секунду, не сводя с Кэндис сверкающего взгляда, затем пришпорил коня и скрылся во тьме.
Джек понимал, что ему не следует здесь задерживаться. Но и спешить было некуда.
Перед ним лежал Тусон. Выжженное солнцем скопление глинобитных домишек и обветшалых загонов для скота было окружено ветхими крепостными стенами. Над караульной башней реял американский флаг, водруженный в марте 1856 года после ухода мексиканских властей.
Джек въехал в город, облаченный с ног до головы в кожу. Он настороженно озирался из-под полей надвинутой на глаза шляпы. Как всегда, Тусон кишел бродягами всех мастей: горняками и ковбоями, индейцами и полукровками, шулерами и бандитами. Встречались также поселенцы, направлявшиеся к неосвоенным землям, и солдаты из находившегося неподалеку форта Бьюкенен. Последних Джек опасался. Появиться в городе с риском наткнуться на военных было не самым умным поступком, но он не устоял.
Вдруг она в городе?
Разозлившись на себя за неотвязные мысли о Кэндис, Джек направил коня к ближайшему салуну.
Джек уселся у стены и заказал виски. Услышав слово «апачи», произнесенное одним из ковбоев, он навострил уши.
– Ты уверен?
– Уорден утверждает, что это был Кочис.
– Вот черт, – нахмурился первый ковбой, парень лет двадцати. – Если Кочис украл сына Уордена, жди заварухи. Но зачем он им понадобился?
– Обычный налет, наверное. Они увели несколько коров. А мальчишка, кстати, сын даже не Уордена, а мексиканки, с которой тот живет. Уорден шел по их следу до реки Сан-Педро. Я слышал, он был в форте, просил помощи. Но майор сказал, что не может выделить солдат.
