Мужчина опустился обратно на стул и развернулся к столу, пододвигаясь ближе не скрывая животную улыбку, полную греха и угроз.
— Раздвинь ноги. Да, вот так. — Сам поставил мои ступни на подлокотники и вернул тарелку, ставя ее между моих ног. — Сарам!
Выплывший из стены призрак, словно не замечая картины перед собой, предварительно поклонившись, поставил перед хозяином тарелку с кусок прожаренного мяса, и соусник. И так же исчез, растворяясь в стене.
— Приступим к трапезе.
Он просто ел. Молча и чинно, нанизывая отрезанные кусочки мяса на зубчики вилки, и смотрел. На меня.
Его взгляд блуждал по всему тело, отдав особое внимание моей груди и тому, что ниже живота. Время от времени он улыбался своим мыслям, но продолжал молчать, до тех пор, пока не остался последний кусочек.
— Хочешь попробовать? Мой слуга готовит потрясающе, ты уже успела в этом убедиться. — И не дожидаясь ответа, протянул вилку к моим губам, ожидая пока я открою рот.
Что-что, а аппетита у меня точно не было. Скорее тошнота от волнения и стыда. И от моего промедления вязкая капля соуса сорвалась, падая мне прямо на грудь и скатываясь вниз, оставила после себя влажную полоску.
— Какая неприятность! — Наигранно удивился он, и отложил вилку в сторону, приближая свое лицо ко мне. — Нельзя это так оставлять, смертная.
В следующую секунду, я задержала дыхание от испуга, когда мужчина склонился и медленно, издеваясь надо мной, собрал соус на коже языком, свернул в сторону и сжал губами сосок.
Не больно, практически не ощутимо, но сделанное остается фактом.
— Не плохо. Ты вкуснее, чем я помнил. — Сказал он, и, не медля прижал губы к другому соску, втягивая его в рот чуть сильнее. — Да, определенно вкуснее. И знаешь, я чувствую, что тебе приятно. Это же не больно, так носительница магии диа-ши?
Нет, не больно. Но и про «приятно» я могла бы поспорить.
Скорее странно, незнакомо, пугающе, чем приятно. Никаких положительных эмоций я в себе не нашла, и он видимо тоже, так как продолжая спускаться ниже, аккуратно, будто пробуя, прижимался губами к коже.
Это мало походило на поцелуй, скорее мягкие щепки, но и этого хватало для того, чтобы мое сердечко билось как сумасшедшее.
Накрыв пальцами мои колени, он повел их выше по бедру, опуская на ягодицы и сжимая, сильно, но опять же не больно. Словно он понял, где грань и не переступал ее, уберегая себя от убедительных фантомов моих неприятных ощущений. Только вот мне от этого ни капли не легче.
