— Как вы думаешь, Андрей Васильевич, получилось до него достучаться?
— До него, возможно, и удалось, только вот как к этому Богданов-старший отнесётся… — тяжело выдохнул главврач, — трудно сказать. Но будем рассчитывать на то, что с ним нам не придётся иметь дело.
— Да помогут нам высшие силы, — оперевшись ладонями на край столешницы, заведующая поднялась из-за стола, — пойду работать.
— Да, нам больше ничего не остаётся делать, как ждать. Но при этом работа не должна стоять на месте. И, Лидия… — Женщина обернулась, уже находясь возле двери. — … объясните персоналу, что это всё должно остаться в стенах клиники, иначе… — он на миг замолк, — …уволю любого. — Заведующая кивнула. — И ещё … завтра с утра как обычно планёрка для врачей, а следом — для медперсонала, я проведу её лично… в конференц-зале.
Касаткина ещё раз кивнула и вышла за дверь. Наконец-то она вдохнула полной грудью и широким шагом покинула приемную. Заведующая до сих пор не верила в то, что несостоявшийся папаша вёл себя благоразумно. Единственное, кого на самом деле было жаль, так это Ольгу. Вот кому не повезло, так не повезло. Конечно, клиника возместит ей какую-то часть суммы, но это будет малая доля от той, что сурматери должны были заплатить после того, как она родит ребёнка.
Зайдя в курилку, Лидия щёлкнула зажигалкой и затянулась. Господи, ну почему у нее в последнее время всё наперекосяк? И в личной жизни, и на работе. Все с ног на голову встало, и от этого становилось тошно, хотелось все бросить и уехать… Но уже поздно. Теперь придется ждать исхода всей этой заварухи. Потушив сигарету, Лидия постаралась абстрагироваться от давления вины, которую чувствовала, и заняться делами. Ведь, если разобраться, то хоть кто-то в данной ситуации останется в выигрыше. Она горько улыбнулась.
Да, этой девочке действительно повезло. Родить ребёночка и заиметь в родичи таких влиятельных людей — это один шанс на миллион, и он выпал ей. Удача, не иначе.
— Данил Сергеевич, пожалуйста, подумайте о той женщине, которая ждет этого ребёнка, как спасения для своего сердца и души.
Зав отделением по эмбриологии и главврач Вербицкий Андрей Васильевич смотрели на меня молча выжидающе. В кабинете стало невыносимо душно.
— Мне нужно покурить, — и не дожидаясь каких-либо слов в ответ, в считаные секунды пересек расстояние до двери и покинул кабинет.
Я не стал заходить в больничную курилку, это не для меня, по крайней мере, сейчас. Мне хотелось побыть одному, понять, что только что было и действительно ли все сказанное этими людьми в белых халатах серьезно?
