— А Александр? — неожиданно для себя спросила я и ощутила, как запылали щеки.
Вот же, зачем я про него спросила!
На соседку не смотрю, но чувствую ее оторопелый взгляд, аж воздух дрожит.
— Васервальд?
— Угу.
— Слушай, от него держись подальше, — сказала Наоки. — Он из бессмертных. Высшая каста, они на остальных смотрят как на мусор.
— И на ректора?
— С ума сошла? — воскликнула соседка. — Ректоры академий — это другое. Они не входят в общие категории.
— Понятно.
На самом деле, мне не то, чтобы понятно. Но очевидно, что от Васервальда действительно надо быть подальше. Только как забыть сегодняшнюю встречу в лекарском кабинете?
День казался бесконечным: утро, дом остались где-то в другой жизни. Я закрыла глаза, Наоки о чем-то щебетала, не требуя ответов. Под этот щебет я выключилась.
Во сне, как назло снова медкабинет, Александр Васервальд, дрожь… От него шли искажающие воздух потоки, все казалось холодным. Хотелось бежать, но во сне ноги приросли к полу, и я продолжала смотреть в пронзительные ледяные глаза Васервальда. А потом он протянул ко мне руку, меня охватил страх, внезапно появились силы. Я отшагнула. Александр сделал шаг, что-то прошептал одними губами, но я ничего не поняла и продолжала отступать. А он все тянулся ко мне…
Глаза открыла, когда в окно ударил солнечный луч, и на меня накатило облегчение — от сна до сих пор по коже озноб. Дался мне этот Александр. Хотя, что кривить, если по ректору вздыхает одна половина Ардэна, то по Васервальду, наверняка, другая.
Только если ректору никто не нужен, потому что все еще любит жену, то Васервальд, с чужих слов, просто всех презирает.
Всё, надо перестать о нем думать.
Наоки наклонилась перед трюмо и тщательно расчесывает волосы, затягивая в низкий хвост. Увидев, что я проснулась, она расплылась в улыбке и прощебетала:
— Вивиана! Завтрак! Идем на завтрак! Здесь прекрасно кормят. Ты любишь куру-асаны?
Я хихикнула над ее произношением.
— Круассаны, — поправила я.
Вроде бы после сна чувствую себя отдохнувшей, но все равно осталось странное ощущение.
Правда долго думать не получилось — в животе заурчало. Со вчерашнего дня у меня во рту был только сэндвич, а ужин благополучно проспала.
Я сбегала в душ и переоделась, мы с Наоки вышли на поиски еды. В столовую шли коридорами и витиеватыми ступеньками, в которых Наоки каким-то чудом ориентировалась. Я пыталась запомнить повороты, но потом плюнула и решила — оно само когда-нибудь запомнится.
