Не без труда одолев грязные, забитые мусором лестницы, 49-й наконец установил точное направление запаха. Он осторожно толкнул одну из дверей и отпрыгнул, увидев, что оттуда пробивается свет. Он не ожидал света и испугался, но запах ударил струей…
49-й осторожно просунул голову в дверь. Испуг пропал. Он увидел знакомое — чистенькую, обставленную мебелью комнату, а в углу…
Верка-беспутная — это она, влекомая женским инстинктом, отбила себе угол у развалин — обернулась, в беззвучном крике открыла рот, но тут же узнала 49-го и, хотя была недовольна его вторжением, спросила почти дружелюбно:
— Чё пришел?
49-й просунул голову глубже, Верка фыркнула, и он медленно протиснулся в дверь.
— Чего смотришь? Скучно мне, глупый. Я, может, жить хочу, а разве с вами, такими, можно? Иди сюда, что ли. Ух и рожа у тебя противная! Ой, какая рожа!
* * *
К бабке Вере Лариса приходила перечитать газеты.
Бабка хранила обширный архив. И Лариса читала ещё и ещё раз, хотя не только знала уже старые статьи наизусть, но и понимала — только так всё и могло быть.
Первые год или полтора пресса питалась слухами.
Потом — шум, нарочито преувеличенный, чтобы эта тема поскорее набила оскомину. Через десять лет — новый газетный взрыв. И первые случаи, наверное, сначала вынужденного или случайного людоедства. Но газеты подхватывали и раздували искры так, что вспыхнуло пламя.
Паника. В спешке выезжающие кто куда горожане.
Полицейские акции. Первый обезображенный труп киевца.
А потом трупы, трупы, трупы.
Окровавленные трупы людей и мутантов на серых утренних улицах. Каждое утро всё больше. И дни, когда их уже не успевали убрать одни или сожрать другие.
И воинские части по всему городу. И заваренные канализационные люки.
И журналисты, караулившие ее в подъезде. И дни, когда она прятала Лёшу и от соседей, и от военных.
Но всё это было зря. Все «меры» — зря. Они просто растягивали время.
Прошлое Лариса помнила смутно. Какими-то обрывками. И лучше всего — цвет этих обрывков.
Странно белая, сияющая с утра палата, яркий свет. Белый халат сестры.
— У вас мальчик, только понимаете…
Грязный, залапанный стол, тараканы из щелей, красные, как сырое мясо, пятна на лице алкоголика соседа. Мутные глаза из чёрного экрана.
— Собственно, само название «генетическая эпидемия», мне кажется, не отвечает, так сказать, моменту дня. Конечно, невозможно отрицать наличие определенных фактов, но все сведения, которыми забиты газеты, это попросту преувеличения, основанные на слухах…
