— О-ох, — выдох, а затем протяжный стон.
— Григорьева! П-п-прекрати так… — и пораженческим шепотом, — пахнуть…
"Хочу обнять тебя обнаженную, — шепчет голос внутри меня, — чтобы ладони скользили по твоей шелковистой коже… И когда ты изогнешься в моих руках, не в силах сдержаться от страсти, я обхвачу губами твой напряженный сосок, сожму, нежно пройдусь языком и прикушу вновь, заставляя содрогаться от удовольствия…"
— Да, — прошептала я, выгибаясь грудью вперед и с замиранием ожидая, когда…
"Ты забудешь, что такое дышать, ты не вспомнишь своего имени, и только я буду шептать его, как молитву о спасении, как заклинание, как заговор — Стася, Станислава, Стасенька… И целовать, целовать, целовать твое нежное тело, спускаясь все ниже и ниже…"
— О-о-ох, — выдохнула я, ощущая непреодолимое желание сорвать с себя одежду.
"Ты так притягательна, Стася, так желанна, так необходима, моя ведьмочка. Я становлюсь твердым, как сталь, стоит подумать о тебе… Просто подумать, вспомнить твое вкусное нежное имя… Стася… Сладкая, невинная, нежная Станислава… Я считаю секунды до того момента, как ворвусь в тебя, смогу ощутить, как подрагивают твои мышцы, сжимая меня там, внутри, услышать твои хриплые срывающиеся стоны, испытать плен твоих обнимающих мои плечи рук и сжимающих мой торс бедер… Ты хочешь меня, Стася?"
— Да, — выдохнула я, — хочу…
"Как ты меня хочешь, расскажи…" — приказал голос внутри меня.
— Прекрати, пожалуйста, пожалуйста, Стася, я умоляю тебя… — произнес кто-то рядом со мной.
Голос внутри оказался важнее.
— Хочу, — выдохнула я.
"Как ты меня хочешь, моя ведьмочка?"
— Сильно…
"Сильно — что?"
— Я так сильно хочу тебя, — простонала я.
"Да", — прошептал голос внутри.
— Черт! — выругался кто-то совсем рядом.
А после я вдруг оказалась прижата к прохладной стене с такой силой, что не осталось дыхания, и голос того, кто был рядом, промурлыкал у самого уха:
— Все будет не так, Станислава, совсем не так. Ты — в белоснежном легком платье, притягивающем взгляды — храм на вершине скалы, море, бушующее у ее подножия. И мой взгляд — восторженный, сияющий, исполненный любви и нежности… И слова клятвы, моей тебе, клятвы в верности, любви, преданности, и обещание защищать и оберегать — от бед, от трудностей, от обид и печалей.
Я задохнулась от восторга, представив, как буду подниматься в белоснежном свадебном платье по ступеням вверх, навстречу ветру, солнцу и чему-то эпически-важному в моей жизни…
— Страсть, освященная любовью и преданностью — самая сладкая из страстей, Стася, — шептал голос у самого моего уха, — это страсть без оглядки, без страхов и сомнений, страсть, в которой женщина не боится раскрыться, страсть, в которой нет ничего постыдного… И если ты когда-нибудь ответишь мне "да", Станислава, если ты… Я буду любить ночи напролет, я буду любить так, как никто не полюбит, я буду ласкать столь нежно, как никто не сумеет, я…
