"Иди ко мне, Стасенька, иди…"
Но я оставалась стоять, почему-то мне важно было дослушать до конца тот, другой голос, звучащий рядом со мной…
И я прошептала:
— Да…
— Что? — хрипло переспросил голос у моего уха.
— Я говорю тебе "да", — выдохнула, едва не теряя сознание.
И кто-то, обхватив за талию, рывком прижал к себе, а после:
— Повтори.
— Да, — прошептала, чувствуя, что все же теряю сознание.
Тишина. Наряженная, тяжелая, сумрачная, и едва слышное:
— Скажи в третий раз, и твоя судьба будет решена, Станислава.
"Что? — взревел кто-то внутри. — Стася нет, слышишь? Нет! Не смей! Стася, не…"
— Да, — выдохнула я.
"Какого…" — начал внутренний голос, и его прервали.
Внезапно в моей голове наступила такая странная, звенящая, совершенно блаженная тишина; тело обмякло, захотелось улыбаться и чего-то еще, и…
— Так, Григорьева, а теперь медленно открываем глаза, — произнес кто-то.
И я почему-то даже подчинилась, хотя ресницы были как свинцовые, и вообще — хотелось этого кого-то обнять и подремать на его плече, и…
И стоп!
А что вообще здесь происходит? И где я?!
Глаза открывала не медленно — мгновенно распахнула… и тут же зажмурилась, потому что свет резанул и…
— Я же сказал — медленно, — отчеканил декан чертового факультета, то есть, самый настоящий черт!
— А чего вы вообще командуете? — возмутилась я, ме-е-е-е-едленно открывая глаза.
И обалдела!
У него были такие зеленые глаза! Зеленые-презеленые, и они сияли, прямо как его белозубая улыбка, точнее… ухмылка. Нагловато-пошлая такая и…
— И чего происходит? — с подозрением поинтересовалась я.
— Абсолютно ничего, — сказал черт таким тоном, что сразу стало ясно — "полный писец".
Это когда весь такой писец, но очень полный.
— Что-то мне во всем этом не нравится, — задумчиво решила я, все так же подозрительно разглядывая декана.
И вот тут произошло нечто!
Владлен Азаэрович внезапно прижал меня к стене всем своим могучим торсом, наклонился и проникновенно прошептал:
— Так значит, говоришь, разрешение на заселение моим чертям не подпишешь?
И как-то он так это сказал, что мне сразу подумалось: лучше бы взять да и подписать бы, но у меня же природная вредность.
— Не подпишу! — заявила я, в свою очередь, напирая на черта бюстом.
Ну и что, что у него торс внушительнее, мы тоже не лыком шиты.
— Не подпишешь, значит, — на чертовой морде расплылась предвкушающе-победная ухмылочка. — Что ж, дорогая, — промурлыкал Владлен Азаэрович, — в таком случае, я тоже наш развод… не подпишу.
