Дождь между тем усиливался, а я почему-то спросила:
— А где хвост покажете?
— Что? — прошипел он.
— Хвост, — говорю, — вы не дали штаны снять, а там хвост. Я просто-таки спать не смогу, если не узнаю, где он, — и придвинувшись ближе к декану, я жарко прошептала:
— Покажете, а?
Владлен Азаэрович закрыл глаза секунд на пять, ме-е-е-е-едленнно выдохнул, посмотрел на меня, улыбнулся и ласково так:
— Конечно, Стасенька, обязательно покажу. Я тебе все покажу — гораздо больше, чем ты способна увидеть — ага? А сейчас будь хорошей ведьмочкой — подпиши листочек.
— Уау, — восторженно выдохнула я.
И подписала. Ага. Так и написала: "Санкционирую заселение в чертовое общежитие на денек".
— Какого… — прошипел кто-то над ухом.
— Не мешай — расписываюсь, — заявила я, ставя размашистую подпись.
И вот все время, пока я расписывалась, этот скрежетал и скрежетал, и…
— Нате, — я протянула листок Владлену Азаэровичу, — живите и помните о моей доброте.
После чего обняла метлу и… завалилась спать. Прямо там. Просто хотелось очень. И хорошо было, и чувство такое на душе — доброты и милосердия и…
И нас с метлой обеих вдруг ка-а-ак понесло куда-то вниз, а потом вверх, вбок и на диван. Только не этот, а какой-то другой. Красный такой, с золочеными ножками и подлокотниками, а еще тама был мужик.
Такой мужик!
Здоровый, широкоплечий, черноглазый, темноволосый. Нос у него оказался такой… выдающийся, морда — ух, ну, и зверская же. И росту, главное, росту превеликого. А уж тело-то, тело до штанов до самых голое и… лысое такое. Такое лысое-прелысое, разве что руки волосатые, а так — ну, весь лысый.
— Здравствуй, Стасенька, — сквозь зубы и при этом пристально наряд мой разглядывая, произнес этот мужик.
И таким он мне вдруг знакомым показался. Только что-то тут было не так.
Я отпустила метлу, и та вдруг исчезла. Странно, но не суть. Села, внимательно глядя на мужика, потом подперла кулаком щеку, продолжая сосредоточенно разглядывать, и честно призналась:
— Слушай, ты какой-то лысый.
Странное дело: этот вдруг как-то напрягся и словно бы даже зарычал.
— Нет, серьезно, — разглядывая лысое тело, продолжила я, — у нормальных мужиков волосы на груди и на животе чуть-чуть, а ты весь лысый какой-то…
Странный мужик привлекательной наружности подошел ближе, наклонился и проникновенно спросил:
— В бордель устроилась?
Вопрос удивил. Очень. Огладив юбку, я протянула:
— Это ф-ф-ф-ф-фо-ор-р-рма, вот!
— Форма, говоришь?
Он присел передо мной на корточки и уставился туда…эээ… откуда ноги растут, и потому я эти ноги быстренько свела вместе, чтобы ему жизнь малиной не…
