Универ Вредной магии | страница 54



— Все шикарненько!

— Малина с ней, — прошипел декан чертового факультета, — угадай, чья.

— Ой, сорняк доставучий… — протянула фейка так, что у черта вытянулось лицо.

— П-п-подробнее! — рыкнул он.

Сбледнувшая фейка дрожащими руками открыла ящик стола, достала оттуда какие-то бумажонки и протянула декану, упрямо глядя в пол.

Черт их схватил, развернул и прочел вслух:

— Сорта зачарованной малины. Сочувствие, Отвага, Глупость, Чрезмерная глупость, Отчаянность, Вожделение, Тупость, Страсть, Исследовательский инстинкт, Мыслитель, Божественность… — он остановился, а после ласково так:

— Лепесточек, зеленюшечка ты моя, а я тебя УБЬЮ! УБЬЮ, ТВОЮ МАТЬ, И ПОД ЭТОЙ МАЛИНКОЙ ПРИКОПАЮ!

И я как-то даже не удивилась, когда фейка юркнула под стол да там и затаилась. Нет, я вовсе этому не удивилась, зато я глубокомысленно заметила:

— Удивительное дело, Владлен Азаэрович: в то время как прирожденный философ способен планомерно загнать противника в угол, вы собеседников загоняете исключительно под стол. Интересно, к чему бы это?

— К дождю, — брякнула из-под стола Лепесток Фиалковна.

В помещении раздался отчетливый скрежет зубов, а после черт простонал:

— Приведи ты ее в норму! У меня триста чертей топчутся перед общагой, без возможности вселиться! Им что, ночевать под открытым небом?!

— Ага! — радостно сообщила я.

Черт прикрыл глаза, медленно, протяжно так выдохнул и очень сдержанно приказал:

— Приведи это в норму, немедленно!

Под столом завозились, и феечка — осторожненько так — протянула:

— Двенадцать часов воздействия…противоядия нет. Прости…

И стало тихо. Так тихо, что, когда в небе громыхнул гром, я все рулады раскатов расслышала — здорово так.

— Хорошо, — отчаянно сдерживаясь, выдохнул декан чертового факультета, — варианты?

— А ты уговори ее, может, подпишет? — робко предложила фея.

— Да счас! — заявила я, и метла со мной полностью была согласна. — Там помесь хлева со свинарником, самогонный аппарат и вонь прямоходящая!

— Какая вонь? — переспросил черт.

В небе опять громыхнуло, потом сорвались первые крупные капли дождя. На лице декана вновь поселилось зверское выражение, и он прошипел:

— Дождь! Потрясающе! А завтра у меня половина студентов с воспалением легких будет!

И мне вдруг как-то жалко так чертей стало. Вот очень-очень жалко, а тут еще дождь и… и метла. Вот она со мной тоже была солидарна, и я сказала:

— А давайте сюды вашу бумаженцию.

Владлен Азаэрович сначала явно ушам не поверил, а потом схватил какую-то папку, метнулся ко мне, сел рядом, достал стандартный лист-разрешение на заселение, разместил на папке и ручку достал…