— Магическое зрение? — Натсэ обернулась. — Это какой у тебя ранг?
— Шестой, — пожал я плечами.
— Быть не может. Так быстро? Я ни разу не видела, чтобы ты тренировалась с Огнём. Сердце запечатано в Яргаре, утечка оттуда — минимальная, каким образом ты умудрилась поднять ранг настолько?
Ну вот и настал момент истины. Врать Натсэ я не собирался. Поймёт и убьёт. А значит, надо говорить правду.
— Мы с Авеллой поменялись телами, — сказал я, честно глядя Натсэ в глаза. — Я сделал это для того, чтобы помочь ей залечить перелом перед турниром, а потом оказалось, что назад вернуться мы не можем. Потому что заклинание было с двенадцатого ранга, а у нас всё поделилось, и теперь у обоих по шестому, и мы пока понятия не имеем, как с этим быть. Но одна мыслишка у меня есть.
Натсэ смотрела на меня молча. Долго. Потом подошла к столу, налила себе полстакана из бутылки, отпила немного. Повернулась:
— Хочешь сказать, что ты — Морт?
— Угу, — сказал я, ощущая, как кровь опять приливает к лицу. Ну что сказать? Да, мне было стыдно. Не так я представлял нашу встречу. В моих мечтах мы бежали друг к другу по зелёному лугу и, встретившись, обнимались, пока по экрану ползли титры. А не вот это вот всё. Да и лугов зелёных уж днём с Огнём не сыщешь — пожелтело всё.
— Очень смешно, — холодно заметила Натсэ.
— Вообще ни разу не смешно! Это она совратила Боргенту. Напилась в моём теле, как сволочь, и затащила её в постель. А этого нельзя было делать категорически, потому что Боргента была в меня влюблена. Худшее, что можно сделать с влюблённым человеком — переспать и бросить.
— Я понимаю, тебе очень хочется выгородить его, — не верила Натсэ. — Но я не собираюсь его убивать. Мне просто нужна правда: зачем он это сделал? Он ведь не такой! Ему, прежде чем на что-то решиться, нужно месяц ходить вокруг да около.
— Да говорю же — это не я! Авелле не надо месяц ходить, она делает то, что ей в голову приходит. Просто в своём теле она была скована кучей всяких родовых обязательств, а теперь — отрывается. Ну да, она была пьяная, и потом очень раскаивалась, но, тем не менее, это так.
— Ладно. — Натсэ залпом допила стакан. — Хочешь нести чушь — всегда пожалуйста. Только мне этот бред слушать ни к чему. Спокойной ночи.
Она шагнула к двери.
— Постой! — Я подпрыгнул на кровати, ночная рубашка от этого движения соскользнула и повисла на локтях. — Твой меч! Он не твой. Он — мой. Ты попросила меня признать его своим, чтобы никто не имел права у тебя его отобрать. Помнишь?
