— Спорим, что ты не попадешь белке Тирле в левый глаз, — вдруг раздался насмешливый голос моей взрослой подруги.
Роза-Линда небрежно покачивала туфелькой серьезного размера на соблазнительной ножке. Улыбчивый кондитер что-то шептал ей в ушко, ухмыляясь и прихватывая ласково за плечико. Теплый ветерок приподнимал кружевной воротник нехрупкой прелестницы и нахально щекотал ему бороду.
Герр Мосин с шумом втянул в себя воздух через сердитый нос.
— Это ты мне, моя дорогая Рози?
— Ну что ты, Мос! — она небрежным жестом смахнула губы Мартина, подобравшиеся опасно близко к ее шее.
Тот обиженно выпрямился. Глянул на конкурента волком.
— Я обращаюсь к этому нахальному парнишке. Слабо тебе, мой меткий, сбить флюгер на крыше банка выстрелом белке в правый глаз? Сто монет!
Она выпрямилась во весь свой замечательный рост, развернулась на каблуках. Юбки взлетели к коленям, обнажив крепкие загорелые икры и трогательно тонкие лодыжки. Бросила большую желтую монету в сто крон на круглый поднос булочника.
— Слабо! Никогда этот дрищ в Тирле не попадет, — подхалим Мартин добавил от себя стольник. Получил звонкий поцелуй в щечку от заводилы.
Бедный герр Мосин задергался, поглядывая в небо на конек крыши. Желание получить поцелуй от предмета своих мечтаний боролось в нем со здравым смыслом. Я больше часа расстреливала его тир без единого промаха.
— Никто не может сбить с высоты символ нашего города! — важно заявил толстун в жилете с якорной цепью. Бросил деньги в поднос. — я с тобой, Роза-Линда.
— Спасибо, советник! Ты подлинный патриот! — моя прекрасная подруга наградила и его коротким лобзаньем.
Тот раскраснелся и чуть было не выложил еще сотню, но белая пухлая ручка супруги поставила разгорячившегося мужчину назад в семейное стойло.
Посыпались деньги на поднос. Мама Роза-Линда знала всю площадь по именам, со всеми была на «ты», смеялась и целовала желающих без разбора. Раскраснелась, стряхнула небрежно двадцать лет жизни на вытертую брусчатку.
— Л-ладно! — не выдержал герр Мосин, — пусть будет по-твоему, моя дорогая Рози! Целуй!
Он аккуратно положил бумажную ассигнацию на приличную кучку металла.
— Всегда ты был жмотом, Мос, — сказала негромко красивая женщина, подходя вплотную к мужчине, — потому и не женат до сих пор.
— Я всю жизнь жду тебя, — ответил он, подставляя ей лицо. Закрыл глаза.
— Никогда! — рассмеялась Роза-Линда и чмокнула букмекера в лоб.
Вокруг раздались аплодисменты и свист. Люди веселились и поднимали бокалы. Выпечка и колбаса шли на ура. Часы в здешних хронометрах пробили без четверти. Время Че.
