Да только жить хотелось сильнее.
Мусорщик довез нас до улицы, в начале которой стоял дом моего рода, и уехал, не задав ни единого лишнего вопроса.
Если честно, я дико боялась, что стражники уже нагрянули к родителям, но никого не обнаружилось.
Неужели мы успели раньше?
Меня трясло от холода и страха, и только близость Стьена вселяла уверенность.
Пальцы коснулись колокола в виде волчьей головы, сжимающей в пасти молоточек.
— Здесь не подают, — покачала головой наша служанка, которая вышла к воротам.
— Ирма, это я… Алиса…
Она вначале не поверила, осмотрела меня скептически. А затем громко охнула и рванула в дом.
М-да. Первенец Инварра Трозза, его гордость, выпускник гимназии, боевой маг, на которого отец возлагал огромные надежды, стоял заляпанный какими-то помоями и источал аромат, от которого было впору повеситься.
Именно такой я предстала перед отцом.
— Алиса! — вскрикнул он и крепко обнял меня.
Вонючую. Грязную. Обессиленную.
* * *
Я бы с удовольствием помылась, ибо от нас разило как от протухшего мяса. Ещё и мама с сестренкой-Ольгой суетились под ногами, охали, всхлипывали, донимали вопросами. У меня закипал мозг, и всё сильнее хотелось, чтобы звуки утихли. Навсегда.
— Хватит! — рявкнул отец. — Алиса, за мной. В кабинет! Живо!
Он запер дверь на ключ, и только тогда я смогла облегченно выдохнуть.
Как же мне нравится отцовский кабинет. Стеллажи, набитые книгами, шкафы, полные зачарованных предметов. В углу, на рабочем столе были раскиданы магические амулеты, которые отец сам мастерил и настраивал.
Мы втроем расселись вокруг круглого стола для переговоров. Отец не обратил на Стьена никакого внимания — его собственный хранитель всегда был почти свободным человеком. Поэтому раб, который сидит не у ног хозяйки, а рядом с ней, его не смущал.
Впрочем, Стьен молчал, отдав мне главенствующую роль. Я рассказывала взахлеб, стараясь ничего не упустить: про нашу поимку, «договор» с мистером Оуэ и побег из тюрьмы. В двух словах обмолвилась про связку со Стьеном, которая и спасла наши шкуры. Не рассказала только о той части, в которой мне приписывали запретную связь с рабом.
Просто не смогла. Ибо это было правдой, а о таких вещах не говорят впопыхах.
Нет уж. Признания оставим на потом.
Слишком много всего случилось за последний день, что неумолимо клонился к закату. А сколько произошло за эти недели?..
Такое чувство, будто минула вечность.
Отец поднялся с места, упер обе ладони в стол и закусил губу. Он долго думал перед тем, как заговорить. Размышлял. Анализировал, опустив взгляд.
