— Кто это такой? — толкнул Уллубия локтем Юсуп.
— Даниял Апашев. Один из главных сподвижников Гоцинского…
Уллубий хорошо знал этого человека. Отставной полковник Даниял Апашев родом из аула Эрлели — один из самых богатых и влиятельных людей в здешних краях. Он сразу понял, что в новых условиях понадобятся новые средства для сохранения своих богатств и своего влияния, и без долгих размышлений примкнул к правому, контрреволюционному крылу исполкома.
— Избрание законного имама, — продолжал Апашев, — это прекрасный плод завоеванной нами свободы! Ислам и шариат отныне в надежных руках! Но, братья, завоеванную свободу надо охранять! И для этого мы создали Милликомитет и хорошо вооруженную милицию…
Отлично зная аудиторию, Апашев говорил по-кумыкски. Так уж повелось издавна, что кумыкский язык был Понятен всем дагестанцам — и аварцам, и лакцам, и даргинцам, и лезгинам. Это объяснялось просто: кумыки населяли равнинную, приморскую часть Дагестана. Им незачем было ездить в высокогорные аулы: все необходимое для жизни, в том числе и хлеб, выращивалось здесь, на равнине. А жители гор поневоле должны были время от времени спускаться в предгорье, чтобы обменять фрукты, шерсть, сыр и другие продукты своего труда на зерно и прочие товары.
— Никто отныне, — заходился на трибуне Апашев, — не сможет опровергнуть святые слова, написанные на нашем зеленом знамени: «Все равны пред аллахом!» Да, мы все равны! Помещик и крестьянин, богач и бедняк — все мы овцы одного пастыря!
— Господин Апашев! — внезапно прервал его невесть откуда появившийся на трибуне высокий стройный красавец с закрученными кверху усами, в кителе и фуранске инженера-путейца. — Объясните, пожалуйста, яснее, кто все-таки овцы, а кто — пастырь?
— Махач! Махач! — закричали в толпе.
Уллубий облегченно вздохнул. Появление на трибуне социалиста Махача Дахадаева резко меняло всю ситуацию. Поначалу, увидев, что трибуну заняли приспешники самозваного имама, Уллубий забеспокоился. Напряженно вглядываясь в лица людей, он, к удивлению Юсупа, совсем перестал отвечать на вопросы, которыми тот продолжал его засыпать. Одна неотвязная мысль теперь сверлила его: придется выступить! Ничего не поделаешь! Придется дать отпор этому контрреволюционному сброду!.. Впрочем, еще вопрос: дадут ли ему подняться на трибуну? В конце концов он тут мало известный человек, молодой юрист, руководитель только что созданной молодежной организации под прозаическим названием «Дагестанское просветительно-агитационное бюро», стоящей на большевистской платформе. Пока его здесь знают немногие. А Махач!.. Махач совсем другое дело!
