Однажды, возвращаясь из церкви, мы, несколько человек, сопровождали Матушку домой. Кажется была Троица. Недалеко от Матушкиного домика тракторами выкорчевывали лес. Рев и гул стояли неимоверные. Матушка остановилась, ударила посохом о землю, и, глядя в сторону ревущей техники, твердо сказала: «Не робите, сегодня не робите!» И снова медленно продолжала свой путь. О, как я была глупа! Я подумала, ну кто в этом страшном грохоте может услышать голос Матушки и кто послушает ее требование прекратить работу в праздник, когда за это еще и вдвойне платят? Возвращаясь по этой же дороге через 1,5-2 часа мы увидели, что все трактора стоят, кто-то просто лежал на траве, кто-то ковырялся в моторе, а в лесу была полная тишина. Голос Матушки был услышан!
Как-то приходим мы к Матушке, а люди, сидевшие в садике, спрашивают нас: «Вы принесли курочкам пшено?» Мы удивленно переглянулись, отвечаем: «Да принесли». Прихожане говорят: «Мы еще час назад просили у Матушки благословения сесть за стол, но она сказала: «Вот идут и курочкам пшено несут»». Я глянула на часы. Действительно, час тому назад мы были в магазине и решали покупать ли пшено для курочек, а Матушка уже знала, что мы его принесем. Дивен Бог во Святых Своих!
У одних людей я приобрела необходимую мне вещь, но она оказалась испорченной. Когда я обратилась с просьбой принять ее обратно, то меня обидели, осмеяли, осудили, что я сама ее испортила и несу назад. Ну что будешь делать, потерпела да и успокоилась.
Прошло года два. Однажды, летом, сижу я у домика Матушки и приехали эти люди на машине шумной, веселой компанией. Я стала размышлять, что мне делать. Оставаться и сидеть с ними за одним столом — это было не в моих силах, не такая я смиренная и решила завернуть за домик, и через лес уйти незамеченной. Но в этот момент, я даже не заметила откуда, пришла Матушка и стала на пути уже входивших в калитку моих обидчиков: «А-а-а, обманывать! А-аа, лгать, а-а-а, людей обижать! Не принимаю, уезжайте, ничего от вас не приму!» Люди, смущенные таким приемом, уехали, а я продолжала сидеть, низко наклонив голову. Когда Матушка проходила мимо меня, мне захотелось встать перед ней на колени, но она, положив руку мне на плечо сказала: «Сиди-и-и!» Не знаю, поняли эти люди за что матушка их не приняла, а хотелось бы.
И еще однажды это слово «сиди» Матушка повторила мне. Все присутствующие чем-либо занимались: кто пищу приготовлял, кто в огороде трудился, кто ремонтировал что-то, а я, как и в большинстве случаев, сидела на досточке у дверей келий, не принимая участия в общем труде. От этого я чувствовала себя неловко, не зная куда приложить свои руки. Я обратилась к Матушке, она как раз проходила мимо меня. Матушка своим нежным, добрым взглядом посмотрела на меня, махнула рукой на досточку и сказала: «Сиди-и-и!» Так по сей день и несу я свой труд сидя: то пишу, то печатаю, то сочиняю — все сидя. Вот какова сила Матушкиного слова!
