— Дебильные правила, дебильная магия и дебильная Сивилла!
— Хорошо то, что в моем мире никто не понимает смысл слова "дебильная", иначе мы бы за Сивиллу огребли, даже её оскорбление не стало бы защитой.
— Какое оскорбление? — остановилась я.
— То, что она назвала тебя падлой. Если бы она так сказала родовитой девушке из сословия выше девятого, то ответное оскорбление…
— Что значит "падла" на вашем?
Нейтас замолчал.
— Говори.
Он покраснел, пару раз мотнул головой, явно подбирая слова.
— Говори как есть, — приказала я, устав наблюдать, как он раскачивается.
— Шлюха.
— Что?! Она дважды прилюдно назвала меня потаскухой? — Во мне клокотал гнев.
— Нет-нет, шлюхой, — поправил меня Нейтас, надеясь, что я не так поняла.
— Заткнись.
Пока мы стирали и сушили платье, он не проронил ни слова.
* * *
Я писала правила переделки старых торжественных платьев в новые на выданном мне Зоей блокноте и сверлила взглядом затылок белобрысой Сивиллы.
— Подрезав платье на треть, мы вернем ему длину дополнительными оборками, по последней моде первого континента. Затёртости удалены — и требования королевской моды учтены. Пишем далее, — надиктовывала госпожа Флафель, а я строила планы мести.
Месть — блюдо холодное, готовить его надо с трезвой головой, чтобы полностью насладиться дегустацией. Эта гусыня должна испытать унижение не просто прилюдно, а перед Гаем, чтобы даже тени надежды у нее не осталось.
— Мияна, почему Сивилла так поздно поступила в Академию? — спросила я девушку, перегнувшись через Нейтаса, который сел между нами. Мияна теперь сидела вплотную к нему и выглядела несколько потерянной, за нее мне ответила Ена:
— Это участь старых дев. Все девицы в роду не получившие связи с мжчиной пытают счастья в Академии. А если тут не получится, тогда идут в приживалки или ищут место на общественной службе.
— Вы тоже девы? — у меня вытянулось лицо от изумления.
Нейтас прыснул, а Мияна выпятив губу, наконец, отозвалась:
— Нет, это наш свободный выбор. Мы с Еной решили достичь магического уровня, а уже потом сочетаться с мужчиной, — в этот момент тон ее голоса изменился, и она как-то странно посмотрела на Нейтаса.
Я подумала, что по поводу Мияны и ее интереса к Ловцу подумаю позже, а сейчас хочу думать только о несчастной участи белобрысой девы.
На вид ей было около двадцати двух — двадцати пяти и она не единственная старшая девушка в первом триместре.
— Нейт, сколько лет Гаю?
— Как ты меня назвала?
— Нейтас…
— Зови меня Нейт, мне понравилось, — расплылся он в улыбке, и закинул левую руку на спинку сидения, точно за моей спиной. — Дай подумать… Почему тебя интересует Гай?
