Долго стоять не получается: не то от волнения, не то от раздражения я начинаю нарезать небольшие круги возле окна, которые с каждой минутой становятся всё больше, пока наконец не перерастают в прогулку по коридору туда-сюда. Автоматически бросаю взгляд на часы, когда на табличке сменяются числа, и проклинаю руководителей «Утопии»: специалистов куча, а принимает всего один на такую толпу. Радует одно — я всё же отвлеклась от неприятной тройки в конце коридора и целиком погрузилась в мысли; наверно, поэтому вовремя не заметила препятствие и со всего маху налетела на кого-то. В нос ударяет терпкий запах мужских духов — тех самых, что чувствовались по всему коридору, но не так сильно, как сейчас. Поднимаю голову и наталкиваюсь на ответный безразличный взгляд холодных глаз какого-то нереального бирюзового цвета одного из тех брюнетов, что ещё недавно стояли у окна, а теперь обступили меня с трёх сторон. Цепкие пальцы парня крепко вцепились в мои предплечья — видимо, он автоматически ухватил меня, чтобы я не упала. Мне бы испугаться, но, должно быть, для этого я слишком устала — на табличке горел ещё только номер пятьдесят шесть, а мне хотелось перекусить и где-нибудь улечься. И единственная мысль, которая копошилась в моей голове в этот момент — «Он что, на себя весь флакон вылил?!»
— Ну? — чуть хрипловато роняет парень, отлепляя свои пальцы от моих рук.
Наверняка синяки останутся…
— Спасибо, — каркаю в ответ, потирая предплечья.
— Мне не нужна твоя благодарность, — фыркает он. — Я жду извинений.
У меня в буквальном смысле слова отвисает челюсть — я не ослышалась? С чего бы мне просить у него прощения? Я ведь не специально в него врезалась; и даже если я не смотрела по сторонам — он-то прекрасно видел, куда шёл, и кто у него на пути.
Оглядываюсь в поисках поддержки, но вижу только две картины, и ни одна из них меня не утешает: парни ретировались в стороны, не желая связываться с сибаритами и наживать себе проблем — особенно перед распределением — а девушки тупо пускали на всю тройку слюни и явно завидовали, что я стала объектом их внимания.
Тоже мне, помощники…
— Ждать придётся долго, — огрызаюсь и отступаю на шаг назад — подальше от опасной глыбы льда.
На это парень лишь приподнимает бровь, а его дружки мерзко скалятся, будто сейчас съедят меня на обед; ну, то есть, скалится только один — второму, кажется, вообще фиолетово на всё, что творится вокруг.
— В моём списке достоинств терпение отсутствует, — недобро стреляет глазами.
