— Зачем тебе это?
— Способен ли ты увидеть будущее?
— Отчасти.
— Каковы мои виды на успех?
— Это зависит от того, кто пойдет с тобой, — Пусть тогда Исток подберет мне подходящую компанию.
Старик потер свои пустые глазницы и произнес:
— Никакой надежды на успех я не вижу.
— Я так и думал.
— Но это не причина для отказа.
— Ты просишь, чтобы я проехал тысячу миль через враждебные земли, кишащие дикарями. И при этом говоришь, что Братство тоже ищет доспехи. Знают они, что доспехи спрятаны в надирских степях?
— Знают.
— Значит, они будут охотиться не только за ними, но и за мной?
— Они и без того за тобой охотятся.
— Согласен — но теперь они не знают, где я. Когда же я отправлюсь в это твое странствие, они быстро проведают об этом.
— Верно.
— Итак, мне предстоит иметь дело с надирами, воинами-чернокнижниками и всем вагрийским войском. После того, как я успешно разделаюсь с ними, мне предстоит взобраться на Рабоас, священную гору надиров, и углубиться в его темные недра. Дальше пустяки — надо будет всего лишь вернуться назад с многопудовым грузом металла.
— Доспехи весят восемьдесят фунтов. — Я ж говорю — пустяки!
— Знай также, что в пещерах Рабоаса живут чудища. Они не любят огня.
— Уже легче.
— Итак, что скажешь?
— Я начинаю понимать твои речи касательно простодушия. И все же я еду.
— Почему?
— Разве на все непременно должна быть причина?
— Нет, просто мне любопытно.
— Считай, что я делаю это в память о собаке, умершей вопреки всем стараниям.
Дардалион закрыл глаза. Даниаль спала рядом с девочками, и молодой священник, высвободив свой дух, направился в Пустоту. Луна заливала волшебным серебряным светом огромную Сентранскую равнину, где перед Дельнохскими горами чернел большим пятном Скултикский лес.
Освободившись от тревог и сомнений, Дардалион взлетел под самые облака. Обычно во время таких странствий его облекали мерцающие бледно-голубые одежды, но теперь он был наг и не мог одеться, как ни старался. Дардалион не успел озаботиться этим: еще миг, и на нем явились серебряные доспехи, и белый плащ надулся за плечами. По бокам повисли два серебряных меча, и он, исполненный ликования, обнажил их. Далеко на западе светили, как упавшие звезды, вагрийские походные костры. Дардалион убрал мечи в ножны и полетел туда. Более десяти тысяч солдат стояли лагерем в предгорьях Скодии. Там разбили восемьсот палаток по четыре в ряд и наскоро соорудили загон для двух тысяч лошадей. На склонах пасся рогатый скот, а у быстрого ручья поставили овечью кошару.
